Арбалетчики князя Всеслава

Последующие дни шли в суматохе - что-то подсказывало мне, что это наши последние дни на руднике, и я поторапливал всех, кого требовалось. Последнюю плавку "нечёрной" бронзы делал Укруф - Нирул лишь руководил, проверяя знания моего нового раба, и бормотал с важным видом под нос "Однажды осенью...", с трудом сохраняя серьёзность - видно было, что главный урок мой вольноотпущенник усвоил хорошо. Он был страшно доволен своим нынешним положением. Шутка ли - три шекеля в день! По меркам Кордубы это был шикарный заработок для мастерового, делавший его завидным женихом в ремесленной среде. Я лишь хитро посмеивался - главный сюрприз для него был ещё впереди...

Кого я заездил в эти дни - так это Укруфа. И литейщик, и термист, и кузнец, и просто слуга - всё, как говорится, в одном флаконе. А что прикажете делать, когда и по части пружинной бронзы поднатаскать его напоследок надо, и пистоли наши пружинные всё ещё не доделаны, и манатки мои - те, что сей секунд не требуются - к упаковке в дорожные баулы не подготовлены? Последнее я бы, с куда большими толком и сноровкой, сделал сам, но уместно ли такое простому иберийскому рабовладельцу? Глядя на меня, заездили своих слуг и остальные наши, а бабы даже как-то поумерили свою обычную стервозность - все ждали скорых перемен.

Вызов в Кордубу - с формулировкой "не сломя голову, но и не мешкая" - не застал нас врасплох. Хоть и почти впритык, но успели. Укруф даже детали регулируемых прицельных приспособлений к пистолям почти доделал, которые оставалось только окончательно припилить по месту, да собрать на пистолях, после чего их можно будет уже окончательно пристрелять и привести к нормальному бою. Всё это можно будет спокойно доделать и на новом месте, а с двух шагов не промажешь и так.

Последнюю делёжку "левых" аквамаринов мы с начальником рудника произвели в присутствии Нирула, которому заодно и растолковали суть "теневой" экономики и его будущее место в ней. Парень, не успевший ещё и жалованью-то мастера нарадоваться, только теперь окончательно понял, какое "золотое дно" остаётся ему в наследство.

На радостях, что мы все наконец-то отбываем из "этой дыры" в город, Юлька с Наташкой даже не закатили истерики оттого, что им предстоит идти пешком - все мулы были под грузовыми вьюками. Мой вольноотпущенник собирался важно, с достоинством - целый мастер как-никак. Я втихаря произвёл смотр своего "левака" - солидная получилась кучка. Уж кому-кому, а мне грех было бы жаловаться на "эту дыру" - хорошо я на ней поработал, плодотворно. Что ж, спасибо этому дому - пойдём к другому.

На привале в деревне я приподнёс Астурде приготовленный ещё с прошлого вояжа прощальный подарок - пару хороших серебряных браслетов. Не очень-то они её обрадовали, смысл подарка она поняла прекрасно, но уж - чем богаты. То, чего ей хотелось куда больше, предназначалось для другой. Даже Юлька, заметив это дело, воздержалась от своих обычных шпилек.

При выходе из деревни, я окинул её прощальным взглядом. Немало здесь было и хорошего, и приятного, да и ту, к которой я спешу, я ведь впервые увидел здесь. Но наш дальнейший путь лежал в Кордубу и, как я крепко надеялся, не заканчивался в ней...

20. Путь в Гадес.

Бетис, как выяснилось, судоходен не только до Кордубы, но даже и несколько выше её. Стоило обстановке вокруг города успокоиться, как по реке засновали не только лёгкие ладьи, но и небольшие грузовые гаулы. В первый момент я выпал в осадок, когда та, на которую мы и грузились оказалась "Конём Мелькарта" нашего старого знакомого - "почтенного" Акобала. Вот уж кого не ожидал встретить в глубине материка, так это вот этого просоленного морского волчару! Ага, "подводная лодка в степях Украины", гы-гы! Оказалось - зря. В смысле - зря не ожидал. Январь, самый разгар зимы, на море - сезон штормов. Зачем же хорошим кораблям простаивать, а хорошим морякам пьянствовать в портовых забегаловках, когда есть тихий и спокойный речной путь, по которому тоже проходит немалый товарооборот? Вот и припахивают Тарквинии Акобала и некоторых других начальников своих кораблей к зимним речным перевозкам. Собственно, и семейство "почтенной" Криулы отбыло давеча в Гадес на такой же гауле, но мы тогда решили, что это - мера чрезвычайная. Но нет, финикиец пояснил, что дело это обычное, всегда так и делали. Наоборот, на нашем первоначальном пути в Кордубу мы наблюдали необычную картину, вызванную мятежом. Теперь, когда он утих - не то, чтоб совсем прекратился, скорее более-менее упорядочился, так будет вернее - восстановился и обычный порядок на речном пути. Кое-где, конечно, продолжают пошаливать местечковые "партизаны", но уже не так, и редко кто осмелится напасть на настоящий корабль, явно дорогой и принадлежащий, следовательно, людям серьёзным и основательным. С такими мелкие вожаки стараются не ссориться без крайней нужды. Другое дело, что на "Коня Мелькарта" погружены и скопившиеся у "досточтимого" Ремда слитки драгоценной чёрной бронзы, но кто же будет докладывать об этом всякому встречному? Дураки в подобных делах долго не живут.