Арбалетчики князя Всеслава

Причём, я не сразу въехал, почему средненького, а то и щуплого ливийца или нумидийца - североафриканца, короче - отдают не меньше, чем за сорок, а то и пятьдесят шекелей, а за здоровенного кельтибера или кельта просят двадцать, максимум - тридцать. Позже, впрочем, сообразил. Приковывать надо сразу же этих мордоворотов-военнопленных, не то однозначно сбегут. А бежать им недалеко, и навыки соответствующие у них имеются - воины как-никак. Ну и кому нужна эта лишняя головная боль? Североафриканцу же бежать отсюда некуда - моря ему на своих двоих не пересечь и втихаря на корабле не заныкаться. Да и приметен он здесь - сразу видно, что беглый раб. Потому и покупать его не так рискованно. Местные иберы стоили средне, шекелей тридцать - сорок. В основном - оказавшиеся на свою беду не там и не тогда пейзане. В принципе им есть куда смазать салом пятки, но решительности у них маловато, да и больших бед при попытке сбежать не наворотят - не бойцы. В общем, с работничками более-менее ясно.

Стоит ли удивляться тому, что мой инстинкт самца довольно быстро перенаправил моё внимание туда, где торговали рабынями? Тем более, что если рабам-мужикам покупатели только щупали мускулы и осматривали зубы, то баб требовали раздеть и лапали достаточно откровенно, а толпа зевак всё это весело комментировала.

В основном бабёнки были местные, но встречались и рыжие кельтки, и ливийки, и даже одна негритяночка - довольно симпатичная, кстати. То ли случайно, то ли чувство юмора у работорговца было такое, рядом со знойной африканкой сидела маленькая обезьянка. Вместе он их продаёт, что ли, гы-гы! "Шоколадка", конечно, как товар экзотический и потому престижный, продавалась за полторы сотни шекелей. С обезьянкой или без оной - я так и не понял, да и не стал вникать - один хрен жаба задавит при такой цене. Гораздо дешевле, но тоже сурово - сотню шекелей - стоила ливийка. Тридцатилетнюю лузитанку с десятилетней девочкой отдавали за шестьдесят, бабёнки от шестнадцати до тридцати, тоже испанки, шли от тридцати до пятидесяти, а дешевле всех - всего двадцать шекелей - просили за молодую и довольно симпатичную кельтиберку со связанными и оттянутыми вверх руками - видимо, спрос и цену сбивал её непокорный нрав, поскольку её даже не раздели. Из тех девиц, что шли от тридцати до пятидесяти, я как раз разглядывал одну за пятьдесят - шекелей, конечно, лет ей было около двадцати, гы-гы! Покупать я не собирался, но отчего ж не поглазеть на стриптиз-шоу, когда показ бесплатный? Эта бастулонка с южного побережья, явно с небольшой финикийской примесью, своей цены стоила - смуглая, с вьющимися чёрными волосами, черноглазая, фигуристая - верхние выпуклости так и просятся в руки!

- Новичок решил остепениться и завести наложницу? - раздался насмешливый и знакомый голос сзади. Обернувшись, я сперва не понял юмора, а когда понял - надеюсь всё-же, что вида сумел не подать - слегка выпал в осадок. До сих пор я наблюдал "почтенную" Криулу и её дочь в мешковатых иберийских туниках и юбках, да ещё и в плащах - не май ведь месяц - и всё это было из толстой грубой ткани. Ну, не такой грубой, как у простых пейзанок, потоньше, но разница была не столь уж и велика. Словом - в деревне они и одевались по-деревенски, но здесь, в каком-никаком, а всё-же городе, они и переоделись по-городски. А по-городски - это значит по-гречески. И не в мешковатые, хоть и тонкой ткани, дорические хитоны, а в платья лёгкие - хрен их знает, как они там называются, облегающие - ага, на талии, а вот выше и ниже оной - так пожалуй, что и обтягивающие... В общем, фигуру их нынешнее одеяние скорее подчёркивало, чем скрывало. Нет, всё-таки глаз у меня - алмаз! Ведь под какой мешковиной - там, в деревне - ТАКИЕ "природные богатства" распознал!

- На наложницу я пока ещё не заработал, почтенная! - бодро и весело ответил я, - Но на далёкое и светлое будущее не мешало бы присмотреться и прицениться.

Зима в Кордубе средиземноморская. Ночью ещё как-то даёт о себе знать, но днём, да ещё и солнечным - нам бы в России такие зимы! Вот и "почтенная" с Велией, согревшись под солнцем, плащи скинули и на сгиб локотка повесили. А выемки спереди на их платьях глубокие, да и сами платья выше талии - ну, не то, чтоб очень уж туго обтягивали, такого греческий покрой не предусматривает, но верхние выпуклости у обеих сдвинуты вместе, и ложбинки между ними просматриваются чётко. "Достоинства" мамаши были, конечно, куда более выдающимися, чем у её юной дочурки, и мой глаз-алмаз невольно сфокусировался на точке, расположенной на голову ниже её подбородка. Оттуда, оценив зрелые достоинства, он стрельнул в аналогичную точку юных достоинств, потом снова туда, потом снова обратно...