Арбалетчики в Карфагене

Ведь это же как минимум десятки пушек и сотни винтовок, а значит — мощная продвинутая промышленность. И то, и другое — раз и навсегда изменит историю здешнего античного мира. Нужно ли это нам? Дело ведь не только в нашем послезнании, которого нам, если совсем уж честно, жаль лишаться — уж очень хорошие преимущества оно нам даёт перед не знающими будущего аборигенами. И даже не в том, что в мире без Римской империи Тёмные века могут наступить раньше и продлиться дольше, чем в известной нам истории. Дело ещё и в том, что наша сила — в развитии, а господство имперского типа или даже просто гегемония развитию абсолютно не способствуют. При подавляющем силовом превосходстве над аборигенами нам некого станет «догонять и перегонять», и тогда наши потомки, успокоившись и расслабившись, могут запросто, дабы облегчить себе жизнь на светлое будущее, тупо «законсервироваться» на достигнутом уровне. Ведь развитие — это напряжение, умственное и физическое, это преодоление неизбежно возникающих по ходу дела трудностей, и зачем это надо, когда и так всё хорошо? Одолев и завоевав всех своих соперников в Средиземноморье, почил на лаврах и «законсервировался» Рим. А застыв в развитии — закоснел и деградировал настолько, что стал в конце концов добычей варваров, которым — в отличие от него — как раз очень даже было кого «догонять и перегонять», что они, собственно, и сделали. И где тот хвалёный Рим? Позднее та же история повторилась уже и с Византией, долгое время почивавшей на лаврах мировой сверхдержавы, которой некого «догонять и перегонять», но которую зато саму «догнали и перегнали» в конце концов сперва западноевропейцы, а потом ещё и даже турки-османы. И где та хвалёная Византия теперь?

И ведь, что самое-то интересное, были и в том же Риме люди, которые всё это понимали и просчитывали заранее. В аккурат перед Третьей Пунической там была целая группировка сенаторов, выступавших против уничтожения Карфагена, а некоторые — даже и за смягчение для него условий мира, за предоставление ему большей степени свободы и независимости. И не из гуманизма они за это выступали, не из какого-то там абстрактного альтруизма, а сугубо из разумного римского эгоизма. Эти люди прекрасно понимали, что именно соперничество с Карфагеном и другими сильными противниками сделало родной Рим сильным, стойким, энергичным и динамично развивающимся. И чтобы Рим оставался таким и дальше, а не расслабился и не деградировал, ему позарез требовался достойный соперник. Тот же Карфаген, например — динамично развивающийся, умеющий зализывать раны и вполне способный держать и Рим в здоровом жизненном тонусе, если только дать ему восстановиться и поднарастить силёнок. Что ещё интереснее, одним из лидеров этой дальновидной группировки сената был Сципион Эмилиан — тот самый, который вошёл в историю как разрушитель того Карфагена. То есть — как честный и дисциплинированный исполнитель того самого приказа, отдаче которого он перед тем всячески противился до самой последней возможности.

Мораль же сей басни такова. Не будь слабым — сожрут. Но не будь и слишком сильным — это тоже вредно. Причём настолько вредно, что я как самопровозглашённый социально-политический медик — категорически это противопоказываю. Привыкнешь к безнаказанности, забуреешь сверх всякой меры, начнёшь беспредельничать, и наживёшь себе этим своим беспределом хренову тучу лишних врагов. А потом ещё и обленишься, расслабишься и деградируешь, после чего — один хрен сожрут. Прямо живьём сожрут, да ещё и с неподдельным энтузиазмом, потому как однозначно будет за что. Припомнят ведь всё, и счёт будет огроменным, со всеми набежавшими за долгое время твоего господства процентами. А посему — будь сильным, но не самым сильным — таким, чтоб не дать себя сожрать, но чтоб не забуреть, и чтоб всегда было кого «догонять и перегонять». Ведь не так уж сложно же, в теории-то? Просто ли это на практике — вопрос уже другой. Но надо как-то исхитриться и суметь…

22. Военно-политическое планирование

— Гром и молния! Вы не зря осторожничали! Если бы я не знал уже правды о вас, я бы в самом деле принял вас за колдунов, — огорошил меня Арунтий прямо с порога.

— Что-то случилось, досточтимый? — поинтересовался я.

— Случилось. О чём вы предупреждали меня, то и случилось. В Риме избраны консулами Луций Валерий Флакк и Марк Порций Катон. И что бы ты думал? Этот Флакк остаётся управлять в Италии, а Катон с двухлегионной консульской армией направляется в Ближнюю Испанию! И это — вовсе не договорённость между ними, а результат честной жеребьёвки, предугадать который было совершенно невозможно! Ну, что будут Италия и Ближняя Испания — это-то я знал, это постановление сената, о котором меня своевременно известили, но вот кого куда — это же жребий, воля слепого случая! Хорошо, что я принял услышанное от вас всерьёз и сразу же отписал отцу — он успеет подготовиться.

— Катон уже собирается?