Ареал 4–6: Вычеркнутые из жизни. — Государство в государстве. — Умри красиво

– Свечение, – поправил его здоровяк. – Туча и Свечение. Туча добрая только пока чёрная, как позеленеет, молнией шибануть может почище Соленоида. Свечение – да, оно всегда доброе. Серебристое такое пятно, размером с пляжный мяч, может, чуть меньше. Время от времени по нему красные сполохи бегают. Если на них ночью пристально посмотреть секунд десять-пятнадцать, часа три будешь видеть в темноте, как кошка. Но если его днём разглядывать, глаза болеть начинают. Так что совсем уж безобидным Свечение не назовёшь… Тихо!

Влад застыл в дверях и быстро опустился на колено – рефлекс при малейшей опасности делать себя как можно менее заметным уже въелся в кровь. Он с тревогой завертел головой по сторонам и обернулся к майору.

– Что случилось? – прошептал Водяной. – Кто-то идет? С какой стороны? Мне отсюда не видно!

– Шипит что-то! – так же тихо ответил Медведь. – Газовая аномалия идёт! Закрой забрало!

Оба почти одновременно опустили лицевые щитки шлем-сфер до двойного щелчка, означающего режим герметичности. Шипение прекратилось, и майор попытался определить, откуда ползёт газовая аномалия. Но газовые скопления не имеют цвета, и сидеть на одном месте можно бесконечно. Странно, что не слышно шипения, обычно оно усиливается при приближении…

– Влад, ты звук слышишь? – здоровяк повысил голос, чтобы докричаться до спутника. – Как аномалия шипит?

– Нет, – ответил тот. – А где она?

– По идее вокруг нас уже должна быть… – озадачился майор. – Странно, почему не шипит больше. Газовые всегда шипят, а токсичное облако изнутри видно… Мы так до второго пришествия тут просидим, без ориентира. Смотри, как почувствуешь, что идти можно, веди.

– Так прямо сейчас можно, – пожал плечами Влад. – Обратный путь свободен.

– Ты не чувствуешь опасности? – уточнил Медведь. – Ты уверен? Подумай хорошенько!

– Я никогда её не чувствую, – вздохнул Водяной. – Знаю только, куда можно идти, а куда нельзя. Сейчас вот можно идти обратно. Это точно. А когда нас Токсик накрывает, идти нельзя никуда и, честно говоря, очень страшное ощущение наступает, хоть и в «Мембране».

– Странно… – повторил здоровяк. – Ладно, пошли дальше так, рисковать что-то не хочется.

Они выбрались из казарм на открытую местность и некоторое время потратили на поиски Плеши. Забросить двухсоткилограммовый труп в неё и при этом не вляпаться было непросто даже для Медведя. Пришлось брать тело за руки и за ноги, раскачать и на счёт «Три!» отпустить.

– Тяжёлый! – пробубнил Влад. Изнутри загерметизированной шлем-сферы голос доносился глухо, словно из заткнутой подушкой бочки. – Думал, не удержу!

– Подожди здесь. – Майор несколько секунд смотрел на оставшуюся от Сторожа тонкую кроваво-тряпичную кашицу. – Схожу за головой.

– Давайте лучше я, – предложил Водяной. – Мне быстрее будет, идти недалеко. Тем более если где-то здесь газовая аномалия.

Здоровяк кивнул, и Влад быстрым шагом направился к дверям казармы. Вернулся он через минуту с головой Сторожа в руках. Стараясь не смотреть на обезображенную мутациями и предсмертной агонией физиономию горбуна, Водяной дошёл до Медведя и вопросительно посмотрел на него.

– Бросай, – коротко ответил тот. Плешь сожрала голову, и майор с грустью закрыл глаза. Катастрофа убила и превратила в безмозглых чудовищ тысячи людей. Прямо скажем, немаленькая часть из них ничего лучшего и не заслуживала. Но среди павших были и те, за кого лично он очень хотел бы рассчитаться. Погибли не только уголовные отбросы и тому подобное ворьё. Сколько хороших людей сгинуло… учёные, нефтяники, спасатели, врачи, рабочие оборонного предприятия, боевые товарищи, просто жители окрестных населённых пунктов. И ведь у этой трагедии наверняка есть вполне конкретные виновники, иначе Кварц не ждал бы Рентгена с таким фанатичным упрямством. Жаль, что из эпицентра ядерного взрыва не возвращаются… Медведь обернулся в сторону новой базы и помахал рукой Айболиту с Байкалом, напряжённо разглядывающим их с крыши.

– Наши волнуются. – Он подал знак «Всё в норме». – Слышали выстрелы. – Майор посмотрел на Водяного: – Пойдём за маскировочной сетью.

На базу вернулись только через час, поиски сети и перископа заняли больше времени, чем предполагалось. На крыше по-прежнему дежурил Байкал, мило разглядывая их приближение в оптический прицел «Винтореза», Айболит с автоматом в руках и учёными за спиной встречал небольшую экспедицию в дверях.

– Ты, никак, пострелять собрался? – Медведь кивнул санинструктору на автомат. – Расставить баночки?

– Постой-ка немного на месте, Коля. – Айболит с подозрением вглядывался в заляпанные кровью лицевые пластины. – Что у вас произошло? Почему не возвращались так долго?

– Сторожа встретили, – удивился здоровяк. – Извини, заминка вышла в результате!

– Это мы видели. – Санинструктор не отреагировал на шутку. – Почему сразу не вернулись?

– Чего было возвращаться без толку? – нахмурился майор. – Зря шли, что ли? Забрали сеть с перископом и пошли назад. Искать пришлось долго, темно там и завалы кругом. В чём дело-то?