Аргонавты средневековья

«…При входе в него [дворец]мастер Вильгельм парижский сделал для хана большое серебряное дерево, у корней которого находились четыре серебряных льва, имевших внутри трубу, причем все они изрыгали белое кобылье молоко. И внутрь дерева проведены были четыре трубы вплоть до его верхушки; отверстия этих труб были обращены вниз, и каждое из них сделано было в виде пасти позолоченной змеи, хвосты которых обвивали ствол дерева. Из одной из этих труб лилось вино, из другой — каракосмос, то есть очи-щепное кобылье молоко, из третьей — бал, то есть напиток из меду, из четвертой — рисовое пиво, именуемое террацина. Для принятия всякого напитка устроен был у подножия дерева между четырьмя трубами особый серебряный сосуд. На самом верху сделал Вильгельм ангела, державшего трубу, а под деревом устроил подземную пещеру, в которой мог спрятаться человек… И сначала он устроил раздувальные мехи, но они не давали достаточно ветру. Вне дворца находился подвал, в котором были спрятаны напитки, и там стояли прислужники, готовые потчевать, когда они услышат звук трубы ангела. А на дереве ветки, листья и груши были серебряные. Итак, когда начальник виночерпиев нуждался в питье, он кричал ангелу, чтобы загудела труба; тогда лицо, спрятанное в подземной пещере, слыша это, сильно дуло в трубу, ведущую к ангелу; ангел подносил трубу ко рту, и труба гудела очень громко. Тогда, услышав это, прислужники, находившиеся в подвале, наливали каждый свой напиток в особую трубу, а трубы подавали жидкость вверх и вниз в приготовленные для этого сосуды, и тогда виночерпии брали напиток и разносили его по дворцу мужчинам и женщинам»^{186}

.

Фонтан Мункэ-хана находит параллели на Ближнем Востоке и в Византии, хранивших традиции эллинистической механики. В багдадском дворце халифа Муктади-ра посреди круглого пруда стояло дерево с золотыми и серебряными ветвями. В трепетавшей на ветру разноцветной листве щебетали серебряные птицы. Древо, осенявшее престол государя, описано в «Шахнаме»:

Из золота ветви, а ствол — серебро,

И собраны в гроздья алмазы хитро…

Ты мог бы заметить, вглядевшись в листву,

Из золота персики, груши, айву…^{187}

Фирдоуси

В приемном зале Большого дворца Константинополя чужеземных послов изумлял императорский «престол Соломонов». Трон охраняли большие статуи львов, а на ветвях бронзового позолоченного дерева сидели механические птицы. По словам Константина Багрянородного, «когда логофет^{188} заканчивает свои обычные вопросы, то львы начинают рычать, птицы [на седалище трона и на деревьях] начинают петь и звери, находящиеся на троне, поднимаются на своих подножиях… В это время иноземными послами вносятся дары и вслед за тем начинают играть органы, львы успокаиваются, птицы перестают петь и звери садятся на свои места»^{189}. Как показывает альбом Виллара де Оннекура, устройство гидравлических и пневматических «автоматов» хорошо знали и европейские мастера. Одним из них был Вильгельм Буше. Достижения инженеров своей страны он перенес на верхний Орхон в среду полуварварской кочевой аристократии, стремившейся следовать стандартам передовых цивилизаций.