Аргументация в речевой повседневности

В целях выявления специфических форм реализации РАП в русском лингвокультурном сообществе, а также выявления динамики и закономерностей эволюционирования данных форм мы использовали такой вид исследовательской работы, как эксперимент. О процедуре проведения данного эксперимента мы подробно писали в п. 3.3. Анализу подверглись развернутые речевые произведения, имеющие письменную форму и являющиеся реакцией респондентов на установку обосновать выбор одного из оценочных суждений «Варя – хорошая», «Варя – плохая».

Анализировались речевые произведения трех групп испытуемых: 1 группа – школьницы 14–15 лет (42 чел.), 2 группа – студентки 16–17 лет (51 чел.), 3 группа – студентки 20–24 года (43 чел.).

3.6.2.1. Типология форм речевого аргументативного поведения

Анализ примеров РАП позволил выявить определенный репертуар его форм. Выявленные формы или типичные способы реализации языковой способности в коммуникативной ситуации аргументации можно разделить на три группы:

1) формы РАП, в которых доминирует опора на исходную ситуацию, опорный текст;

2) формы РАП, в которых доминирует опора на моральные, нравственные ценности национально-лингвокультурного сообщества;

3) формы РАП, которые отражают индивидуальные особенности речевой личности аргументатора:

а) формы РАП, обусловленные индивидуальными психологическими особенностями речевой личности аргументатора;

б) формы РАП, обусловленные определенным уровнем владения аргументатором средствами выражения используемого языка.

Рассмотрим каждую из групп подробнее.

Формы РАП, в которых доминирует опора на исходную ситуацию, опорный текст, включают в себя следующие разновидности:

1) подробное воспроизведение ситуации близко к тексту;

2) краткое воспроизведение ситуации с использованием исходной лексики (не оставила брата, сделала все, чтобы он не чувствовал себя сиротой, а когда его бросила жена, она помогла брату, занимаясь воспитанием чужого ребенка);

3) резюмирование ситуации с расстановкой акцентов, осуществляемой при помощи:

а) введения в речь аргументативных маркеров, таких, как еще, уже, даже; хотя; безусловно; ведь, все-таки; просто, в конце концов; все же и т.д. (Но когда брат ее женился, от первого срыва у нее стали проблемы с ногами. И тут же она

уже больная, опять берет воспитывать ребенка, только уже не своего, а совсем чужого, и даже ей не родного);

б) при помощи замены лексических единиц с менее выраженным языковым и речевым аргументативным потенциалом (Колмогорова 2006, 2007) на языковые единицы, в которых такой потенциал более выражен: она пожертвовала собой, своей личной жизнью, интересами, увлечениями —

более нейтральное делала все (из исходного текста) заменяется сочетанием пожертвовала собой, которое, с точки зрения языкового аргументативного потенциала, актуализирует в русском языковом сознании представление о прототипической, нормативной модели поведения человека, а будучи употреблено в речи, актуализирует скрытый социальный императив «и такой человек достоин любви и уважения»;

4) широкое обобщение ситуации (все не очень хорошо; она всегда помогала брату и все такое);

5) воспроизведение ситуации с попыткой предположения внутренних причин поведения героев, сопровождаемое конструкциями «кажется», «я не знаю», «возможно», «мне представляется», «думаю»: Наверное, по ее мнению, этот брак был не очень разумным; кажется, что у нее не было сильного уважения к себе;

6) градуирование ситуации (она скорее хорошая, чем плохая; ее можно назвать не только хорошей, но еще и смелой, отважной женщиной; самое положительное то, что она, несмотря на болезнь, взялась помогать неродному ребенку);

7) репрезентация ситуации как серии причин и следствий (она давала ему понять, что у нее нет никого и ничего, кроме него, о чем бы она могла заботиться, и как результат она получила непонимание и непослушание со стороны брата).