Арид. Моё проклятье

Теперь стоял в комнате, созерцая Дэйзи, лежавшую на матрасе, думал о том, что нужно принести ей подушку, удлинить цепочку наручников – обеспечить ей хотя бы возможность нормально опустить руку во сне.

Странная девчонка, непредсказуемая, он до сих пор не мог определить её психотип, хотя являлся в этом профессионалом. По какой именно причине за ним отправили именно её, рассчитывали ли на то, что она его зацепит? Что ж, физические его реакции она задела, и Арида это раздражало. И, если бы не его собственный прошлый опыт, запрещающий теперь вовлекаться эмоционально, он бы мог излишне заинтересоваться ею как личностью. Все из-за того открытого печального взгляда под сосной, стоявшего до сих пор перед глазами.

А если просто чудесная актриса?

Он покачал головой.

Ошибся Ларден, если рассчитывал одержать над ним легкую победу.

4.1

Джейн

Я проснулась, чувствуя на себе его взгляд. Того, кого я так и не убила. Не торчал из спинки кресла нож – чья-то рука выдернула его и убрала с глаз долой. Лишь дыра в обивке. А я опять на цепи…

У меня внутри перегоревший черный щиток и жженые провода. Все эмоции спалили злость, отчаяние, желание отомстить и бессилие. Рядом с тем, кто возвышался рядом, я постоянно ощущала это чувство: собственную немощность.

Взгляд Арида ровный – ни просвета во льдах, ни луча. В руке он держал мазь, которую бросил мне, – «нанеси на запястье». Тюбик «Трокломола». Конечно, куда еще его наносить, средство от ожогов? Браслета-шокера нет. И эта показная забота… А может, не забота, но желание, чтобы игрушка исправно работала еще несколько дней?

Мазью я швырнула в него назад, больше все равно было нечем.

«Подавись своими лекарствами, козел». И не такие раны переживали.

Арид поднял тюбик, опустился передо мной на колени, и мир снова поплыл. Я не любила его близкое присутствие, у меня от него сбоили внутренние датчики. А теперь эти датчики и без того все светились красным. Взгляд глаза в глаза. С ним рядом было трудно дышать.

– Хочешь, чтобы я намазал сам?

Пусть только попробует прикоснуться ко мне. Теперь не он будет меня касаться, но я его, когда буду затягивать удавку вокруг мощной шеи. Спасибо трем ботам, кактусам на дне оврага и особенно капкану. К черту, пусть катится к черту!

Ему в лицо я плюнула. Плевок получился мелким, рассыпчатым, как роса, потому что воды в организме не было, но важен был сам отторгающий жест.

Ни единой эмоции на лице. Ни раздражения, ни злости, все тот же равнодушный взгляд. А вот фраза меня не порадовала:

– Плюс день испытаний, в которых ты не сможешь выиграть.

Да?

Я плюнула еще раз, надеясь, что моя слюна прожжет если не кожу, то покорежит кислотой хромированный стальной бокс души.

– Плюс еще день.

Черт… Хотелось удариться затылком о стену. Слюну Арид вытер аккуратно, неторопливо, как будто она его не раздражала. И полились наружу мои злые слова:

– А если я плюну тридцать раз? Добавишь мне тридцать дней и будешь сидеть тут со мной, подготавливая «тесты»?

– У меня есть на это время.

– Конечно, – вот теперь я была нутром чернее ворона, – ты же командир в отставке. В вынужденной отставке, выпнутый под зад! Чем еще тебе заниматься, кроме как издеваться над солдатами? Спаривать их с ботами, загонять в капканы…

– Капкан стоял вне линии фарватера. Нужно было внимательнее смотреть на часы.

– Те самые, которые дали мне разряд?

Он был высечен из гранита, этот человек. И мне совсем не нравилась тьма в его глазах, она была как тучи, как непогода, которую он давно запер внутри. Но сейчас эти молнии могли зацепить меня не хуже электричества из гребаного браслета.

– Я предупреждал, что за нападение на меня ты будешь получать по жопе.

«Ты получила».

Да. В очередной раз. Будто мне не хватило побегать по острию ножа с утра и до четырех.

Мне надо было заткнуть себе пасть, но иногда почему-то важнее высказаться, чем сохранять благоразумие.

– Жаль, не убила тебя.

– Обшивку кресла испортила.

Прозвучало осуждающе.

– Заплачь.

Вот теперь сталь против стали. Арид стал тем, кем встретился мне в самом начале, – непрошибаемым, монолитным и очень жестким. Беспредельно.

– Плакать завтра будешь ты. На новых «тестах».

Я попыталась не заметить свой страх, мелькнувший всего на секунду. Он поселился где-то в хребте, засел между позвонками. А сегодня я разве не «плакала» от схваток с киборгами?

– Зачем тебе это нужно? Издеваться надо мной. Получаешь извращенное удовольствие, чувство «отмщенности», глядя на то, как машины расстреливают девочку?

– А ты наконец вспомнила о том, что ты девочка?

«Поздно».

Сука.

– Для тебя, мужика без яиц, предавшего своих, я никогда не буду «девочкой». Но отличным солдатом, который однажды вспорет тебе брюхо.

Другой бы ударил меня за эти слова. Будь Арид психованным, жаждущим мести, эмоциональным, он бы избил меня до полусмерти, но этот Арид, сидящий напротив, молчал. Мои слова, кажется, отскакивали от него, как теннисные мячики от бронированной двери. И от этого только страшнее.

– Пока ты так себе солдат. Но отличная развлекаловка. Шоу.