Ариэль

Движутся тиса черные пальцы,Плывут холодные тучи.Так глухонемойПодает сигналы слепому, а он их не замечает.Мне нравятся мрачные заявленья.Давай, безликая туча!Белая от и до, точно бельмо на глазу!На глазу пианиста слепого,Что сидел со мной за одним столиком на пароходе.Он ощупывал пищу.У пальцев его были носы, как у ласок.Я глаз отвести не могла.Он мог слышать Бетховена:Тис черный, белые тучи,Ужасные сложности.Пальцы-ловушки. Шум клавиш.

Улыбка слепая – пустаяИ глупая, точно тарелка.Завидую громким звукам,Изгороди из тиса Большой Фуги.Глухота – это нечто иное.Как темно здесь в трубе, о, отец мой!Я вижу твой голос —Лиственный, черный, как в детстве.Тисовая изгородь приказов,Варварская, готическая, чисто немецкая.За этой оградой плакали мертвецы.Я ни в чем не виновна.Видимо, тис – мой Христос.Разве он меньше страдал?А ты, во время Великой войны,В калифорнийской закусочной

Выбирал по размеру сосиски!Их цвет окрасил мои сны,Красно-пятнистые, как безголовые шеи.Было молчанье!Великая тишина чужого порядка.Мне было семь, я ничего не знала.Мир просто случался.Ты был человек одноногий с разумом прусским.Облака, на тебя похожие,Расстилают пустые простыни.Ты ничего не скажешь?Память моя хромает.Я помню твой синий взгляд,Портфель, мандаринов полный.Тогда ты был человеком!Смерть открылась, как черное дерево. Мраком.

Я пока еще выживаю,Хлопочу по утрам.Вот мои пальцы, а вот мой ребенок.Тучи – роскошная свадьба, белые платья.

Годы

Они приходят, как звери,Из открытого космоса падуба,Где не мысли – колючки, на которых лежу я,                                                                                            как йог,Но их зелень и чернота столь чисты,Что я замерзаю. Они просто есть.Господи, я на тебя не похожа,У меня нет твоей затягивающей тьмы.Звезды ко мне липнут – яркие, глупые конфетти.Вечность меня утомляет,Я ее никогда не желала.

Что такое любовь?Просто поршень в движении…Моя душа умирает пред нею.Копыта коней,Беспощадная скачка.А ты, великий Покой…Да что в нем великого?Кто у нас в этом году – тигр рычит у дверей?Ах, это Христос,С егоБожественностью ужасной,Ждет не дождется взлететь и покончить с этим?Алые ягоды – то, что они есть.                                               И они отменно спокойны.Ничего не получат копыта.В отдаленье печальном шумят поршни.

Мюнхенские манекены