Аритмия

— Где-нибудь в соседнем зале, отдыхают от деток.

— Ясно.

Раздается короткий автомобильный сигнал, и Сашка, спешно со мной прощаясь, сбегает по ступенькам.

— Надо торопиться. Мать на йогу опаздывает. Еще раз с днем рождения, Дарин! С меня подарок! — кричит на ходу.

— Спасибо! И спасибо за вечер, Саш!

Спотыкаясь, машет мне на прощание.

Наблюдаю за тем, как она преодолевает сугробы, двигаясь по странной траектории. Добирается до машины, садится на пассажирское и закрывает дверь.

Провожаю взглядом отъезжающий внедорожник и возвращаюсь в зал. Правда не сразу. Минут пятнадцать стою на крыльце, всерьез намереваясь подождать Яна именно там, но мороз быстро убеждает меня в том, что идея — откровенно так себе.

Отряхиваю пуховик от снега и оставляю его в открытой гардеробной. За столом, к счастью, почти никого. Большинство ребят дружно веселятся у елки. Поют караоке, громко смеются и танцуют. Остальные разбрелись по углам.

Посижу подожду, а потом домой. Приедет — приедет. Нет, значит, нет.

Накалываю на вилку свой рулетик. Стреляю несколько кусочков мясной нарезки с белоснежной фарфоровой тарелки и все это щедро запиваю лимонадом.

Пока идет время, перечитываю нашу переписку с Яном. Вчерашнюю. Пятничную. И ту, что была до этого. Всю. До каждой буковки.

Мне нравится, как он выражает свои мысли. Некоторые фразы хочется запомнить и цитировать, Настолько они остроумны и неординарны.

Моргаю, когда шрифт начинает слегка расплываться.

А вот оно и то, о чем предупреждала мама. Видимо, и правда стоит поменьше пялиться в экран.

Откладываю его в сторону, внезапно ощущая странную духоту. Будто становится очень жарко.

Отопление усилили из-за мороза?

А еще хочется пить. Прямо жажда мучает.

Тянусь к стакану с лимонадом и убираю волосы, прилипшие к шее.

Глава 27. Вдребезги

Ян

Чебринский мне не понравился с первого взгляда. Страшный. Противный и гадкий. Крючковатые пальцы поправляют галстук, а затем обхватывают вилку.

Никак не нажрется.

Даже жует мерзко. С кривой ухмылкой на худощавой морде.

— Вот и сыну хочу дать самое лучшее образование, — расстилается перед ним папаша. — Вы ведь знаете, Борис Алексеевич, как важно в наше время получать знания там, где их могут подать наилучшим образом.

Старикашка кивает и обращает на меня свой внимательный взгляд.

— Ян продолжит нашу адвокатскую династию, — вещает донор.

Ну да конечно. Мечтай…

— Благо, все имеет для этого. Эрудирован, сообразителен, сдержан.

Какая реклама… Интересно, его самого не тошнит такие слова озвучивать относительно моей персоны?

— Победитель Всероссийской олимпиады по обществознанию и праву. Заключительный этап. Победитель МОШ. Участник конференции…

Ни хера себе он подготовился.

— Предполагаемые баллы ЕГЭ? — сухо интересуется профессор Мерзость, перебивая его разглагольствования.

— Не ниже девяноста пяти. Уже. Набирает, — влезает мать, и тут же получает от отца фирменный взгляд «закрой-свой-рот-женщина».

— Ну а сам-то отпрыск что нам скажет? — обращается ко мне старикашка. — Учиться в МГУ есть интерес?

— Есть, — равнодушно отзываюсь я.

— Но, судя по лицу, факультет тебя не особо устраивает.

— Еще не определился, — выдавливаю через силу.

— Не привлекает идея работать с законом?

— А смысл? Законы физики — единственные законы, которые работают в нашей стране.

Он давит улыбку и усмехается.

— И потом, если тратить все время на изучение законов, то когда ж их тогда нарушать?

— Поговори мне еще! — предупреждающе сверкает глазами отец.

— Перспектива стать юристом не так уж плоха, — вытирая рот салфеткой, убеждает меня его коллега-мышь.

— Да, только у меня и без того регулярные проблемы со сном, и карма загрязнена до предела.

— Ян.

— Погоди-погоди, Игорь. Ну такой у тебя парень интересный… Острый на язык, что, несомненно, плюс. А где ж ты все-таки учиться хочешь, дорогой? — не отстает Чебринский.

— Говорю же, еще не решил, — повторяю специально для тугодумов.

— Молодежь, — раздраженно отмахивается отец. — Наивно полагают, что у них вся жизнь впереди. А времени на раскачку нет. О своем будущем надо думать уже сейчас, Ян.

— Так может и дашь мне подумать самому? — не выдерживаю этот цирк.

— Решать в любом случае буду я, — заявляет Абрамов-старший.

— К моменту поступления в вуз мне будет девятнадцать лет, — на всякий случай напоминаю я ему.

Спасибо, что в гимназию отдали поздно. Продвинутый курс дошкольной подготовки задержал меня на год.

— И что? — смотрит на меня насмешливо. — Без моего слова и моих денег куда подашься?

— Ян, — мать цепляется за мою руку, когда я поднимаюсь из-за стола.

— Сядь, — снова гаркает донор.

Приказной тон. Уничтожающий взгляд.

— Так если ты решаешь, к чему здесь мое присутствие? — ухмыляюсь. — Я не девка, чтобы смотрины устраивать.

— Сядь, сказал…

— Я к себе, царь-батюшка. Пойду учить уголовный кодекс, — уходя, бросаю через плечо.