Аркадия (СИ)

К Аркадии легко было привыкнуть. Здесь было хорошо, и я не заметила, как полюбила сады и поля, и Великую Реку, и леса, и далекие горы, и небо над ними. Птицы и насекомые, и прекрасные цветы, все это стало частью моей новой жизни, и я не могла представить места, где всего этого не было.

А еще в Аркадии были мои Звери. Мои Звери были разными, не всегда они были похожи на насекомых, животных или птиц. Иногда они сохраняли в себе человеческие черты, и оттого казались еще более жуткими. Я гадала, кого из них создавал мой отец, а кого - Отец Смерти и Пустоты. И я любила их всех одинаково.

Я обустроила свои покои согласно собственным вкусам. Для этого не приходилось прилагать никаких усилий. Просто каждый раз, когда я просыпалась, что-то чуточку менялось вокруг. Будто вещи жили по своим, особым законам, изменяясь, теряясь и появляясь так, как мне это нужно без малейшего усилия с моей стороны.

Однажды я проснулась, поняв, что солнце не бьет мне в глаза, не имея никакой преграды в виде потолка. Я уже подумала, что все это мне приснилось, во сне время может по-всякому растягиваться, а потом открыла глаза и не увидела совсем ничего, хотя ожидала - свою комнату в Стокгольме. Справившись с секундной паникой, я нащупала в темноте бархатную ткань. Оказалось, я не похоронена заживо в прямом смысле. Перед моими глазами просто был балдахин из черного бархата, погрузивший меня в абсолютную темноту.

А ведь я об этом мечтала, каждый день восход солнца напоминал мне о том, что не помешало бы иметь от него хоть какую-нибудь защиту.

Шло время, и я начала находить свою книжки из Стокгольма. Сначала прибыл "Ветеринарный Справочник", а следом за ним "Ужас Данвича". Я поставила их на одну из полок, и вскоре у них появились многочисленные соседи. Здесь были не только книги, которые остались в Стокгольме, но и те, о которых я только мечтала. К примеру, "Молот Ведьм" и сборник рассказов Амброса Бирса. Последний, несмотря на мой интерес, сумел вызвать только зевоту, и через несколько дней после того, как я отчаялась его прочитать, исчез так же загадочно, как и его автор. Моя библиотека полнилась, а папины вещи исчезали, будто только и ждали нового хозяина для того, чтобы, наконец, получить свой законный покой.

Появлялись безделушки - сиреневые кристаллы, прозрачные шары, как у гадалок, черепа животных, о которых я мечтала, но всегда ленилась их вываривать, разбросанные карты Таро. Пузырьки и сухие розы, почти догоревшие свечки с плывущим по ним воском, все эти вещи, которыми я мечтала украсить свою комнату в общежитии, заполонили мою башню. Иногда я думала, сколько лайков могли собрать фотографии моего жилища в тематических сообществах - ведь ни дать ни взять - обитель современной ведьмы.

Может быть, могла бы даже сдавать комнату для фотосетов. Только сложно будет объяснить желающим, как сюда добраться.

Я была счастлива. Мои Звери, размеренный темп, в котором существовала Аркадия, безделушки и книжки, мои новоприобретенные братья и сестры - все это сделало меня счастливой. И я поняла, что вовсе не хочу возвращаться. Я была здесь не просто так, я делала то, что должна была, и это означало, что я на своем месте. Наконец, после стольких лет, у меня не было вопросов о том, кто я такая и кому могут помочь.

Просыпаться было легко. Абсолютная темнота в любое время суток позволяла мне выспаться вволю. Мои Звери давным-давно не дышали, не спали, но им нравилось лежать со мной рядом и охранять мой сон. Я протянула руку и погладила Эдгара. Он заворчал, хитиновые пластинки под пальцами были ободряюще-холодными. С Эдгаром нас связывало многое. Во-первых, он был той самой сколопендрой, которую я увидела в лесу и которая подсказала мне, как увидеть Неблагого Короля. Эдгар и я были неразлучны. Он был ласковым существом, любил свернуться рядом со мной в клубок, как кот и иногда издавал звуки, похожие на сопение, и если учесть, что дышать ему было не нужно, я могла предположить, что это звуки довольства. С другой стороны лежал Говард. Он был поменьше, и я взяла его на руки. Говард был ростом почти с меня, он был гибкой, обладающей множеством ног стрекозой с костяными жвалами. Его хрупкие, будто стеклянные крылья, подрагивали, когда я дотрагивалась до него.

Говард и Эдгар были моими любимцами. Я никогда не посылала их для того, чтобы утолять голод Отца Смерти и Пустоты. Я старалась заботиться обо всех моих Зверях, я лечила их раны, ласкала их и защищала от гнева Неблагого Короля. Но все же моим Зверям приходилось платить ему дань. Раз в неделю я посылала десяток из них в разные уголки земли. И хотя для меня выход был закрыт, они беспрепятственно покидали Аркадию.