Аркана

Мурашки бежали по коже, а внутри что-то зловещее поселилось после того, как я впустила в своё сознание историю этого города. Я ненавидела каждое слово, строчку, предложение, потому что те буквы были впитаны моим мозгом, а услужливое воображение уже рисовало картины прошлого. Кровавого. Тошнотворного. И я болела теми воспоминаниями. Захлопнув книгу, вскочила на ноги, но не смогла уйти. Хотела понимать больше. Ненавидела себя за это, но не могла не узнать. Мало мне было яда, что хранили мёртвые земли. Я жаждала захлебнуться.

Указательным пальцем проводила по корешкам книг, но так и не нашла ни одной, которая бы рассказала о старой заброшенной церкви, в которой я потеряла сознание. Церковь, которая камнем поселилась в моём животе и тьмой засела в мыслях. Я всё ещё помнила кровавую картину пентаграмму число зверя. Каждое изображение всё чётко отпечаталось в сознании.

Постукивая пальцами по деревянному столу, я ждала Рошин, потому что узнать о церкви от других источников не представлялось возможным. Она казалась хорошей. Да именно так. Хорошая. Не злая. Не презирающая. Я спорила с собой и уже почти убедила, что не нуждаюсь в истории, которая, несомненно, будет такой же пугающей и мрачной как история города, когда развернулась и услышала стальной голос, ударивший мне в спину:

— Могу я помочь?

— Нет. Спасибо, — обернувшись ответила, но заметив прищуренный взгляд и вскинутые брови Рошин, закусила губу.

— Мне показалось, ты хотела о чём-то спросить, — она поставила локти на стойку, положила на ладони подбородок, призывая к ответу. — Смелее. Я не кусаюсь. Агата всё ещё спит. Больше здесь никогда нет, так что…

Её предложение повисло в воздухе, и тогда иррациональная часть меня толкнула изнутри, призывая ответить. Получить то, чего жаждал мой мозг.

— Заброшенная церковь та, что в лесу, её истории нигде нет.

— Как ты узнала о ней? — последовал незамедлительный вопрос. В её глазах недоверие. Поза немного напряжённая. Но я решила рассказать часть правды. Снова.

— Гуляла по лесу и наткнулась на разрушенное здание. Люблю подобные тихие покинутые всеми места, поэтому решила пройтись по заброшенным коридорам. Словно человек давно не ступал туда, но стены они определённо хранили в себе знания прошлых столетий. Видели так много что мне хотелось прикосновением прочесть те истории. Понять, что привело к сегодняшнему дню, — закусив губу я решила сделать ещё один шаг. Опасно с моей стороны доверять тем, кого не знала, но я так устала от одиночества. Кроме Ясми у меня никогда не было никого. И я боялась, что однажды останусь одна, потому так отчаянно цеплялась за предложение чего-то светлого от Рошин. — А потом я нашла цветок. Он пах так сладко, что я не сдержалась и долго сидела на разрушенных ступенях, вдыхая его аромат. После…

— Потеряла сознание, — когда я запнулась, вспомнив о своём пробуждении, внезапно голос Рошин расколол кокон моих мыслей. — Очнулась спустя двенадцать часов и не понимала, что произошло.

В её словах не было вопроса, но я всё же кивнула. Я рассказала о потере сознания и жажде знать историю, что хранила земля, но умолчала о мужчине, который на утро смотрел в мои глаза. Который касался меня, прожигая кожу опаляя заражая теми вязкими чувствами, которые полыхали словно необузданная стихия внутри меня.

— Хочу понять, какую тайну скрывают стены той церкви.

— Это не подведёт тебя к разгадке, — мрачным тоном парировала Рошин.

Она вышла ко мне и направилась в то место, которое я облюбовала. Села в одно из кресел, предлагая свободное. Её взгляд обратился к окну, за которым стоял неприступной стеной лес. Иногда мне казалось он подступает ближе, словно хочет поглотить этот город. Сделать нецивилизованным и мрачным таким каким являлся сам. Первобытным. Необузданным.

— Проклятие, — едва слышный шёпот коснулся меня в темноте. Лёгкое колыхание свечи добавляло теней, которые бродили по стенам, пытаясь коснуться меня.

— О чём ты?

— Проклятие старой ведьмы историю которого я знаю только потому, что услышала от местных горожан. Я приехала в этот город десять лет назад и до сих пор не смогла разгадать таинственные исчезновения людей. Ты даже не представляешь, как часто это случается особенно с теми, кто приезжает к нам погостить.

По мере того как Рошин рассказывала свою историю, я слышала, как стучат капли дождя по крыше. Чем больше нарастало напряжение в её рассказе, тем сильнее давила тяжесть дождя. Капли словно железные маленькие шары капали с неба, барабаня по крыше.

— Чего ты добиваешься, Рошин? — чувствуя, как по позвоночнику тонкой змеёй ползёт страх, спросила. — К чему твоя исповедь?

— Предостережение, — был её простой ответ. — Ты ведь не просто так ищешь ответы из прошлого? Я не жду правды, но хочу предупредить, здесь нечто гораздо большее, чем история. В каждой из них, тех, что ты прочла, есть правда. И она намного больше, чем ты можешь вообразить, Зафира.