Архетипы в зарубежных сказках

И ей очень важно быть принятой в этом ее новом облике. Чтобы ею восхищались.

Принцесса примеряла в своей комнате красивое голубое платье, подаренное отцом. Смотрелась в зеркало и любовалась своими нарядами.

То, как воспримет ее женственность отец, повлияет на то, чего она будет ожидать от мужчин в жизни.

А что отец? Да он до смерти напуган!

А у дочки макияж все ярче, юбки все короче… Да она ж просто издевается! Нервы в канат закручивает! Дикарь внутри просто в истерике бьется!

И иногда отец поддается голосу дикого мужика внутри. К сожалению, так тоже бывает.

И это ломает. Обоих. Тот, кто должен был оберегать и защищать, научить справляться в большом взрослом мире, вместо любви, поддержки и принятия предает доверие и подменяет искреннюю заботу обладанием. Как теперь вообще кому-либо верить? Тем более мужчинам – им всем только одно и нужно!

А ему, как бы он не успокаивал и не обманывал себя, жить теперь с чувством вины и последствиями ужасного выбора.

А если он нормальный мужик? И в нем побеждает Отец? Но и голос Дикого мужика тихо нашептывает невозможное, о чем даже помыслить самому противно.

Лучший способ защититься от навязчивых мыслей – убрать раздражитель. Но дочку-то снова маленькой лапочкой не сделать, время назад не провернуть… Как быть? В монашеские одеяния ее! И под замок! Чтоб о мальчиках, красивых платьишках и вечеринках даже думать не смела! Сурово карать за любое проявление даже намека на легкомысленное поведение, про которое бабушки на лавочке завистливо ядом изливаются. А еще лучше дать ей понять, что не такая уж она и красотка – ну не уродилась, бывает. Страшненькая, неказистая. Лучше уж пусть самооценка будет ниже плинтуса, чем в подоле принесет.

А девочки подростки и так очень уязвимы в этом возрасте, каждое изменение в себе воспринимают очень критично. И самому важному мужчине в жизни верят. Что дальше? Как с этим выходить в самостоятельную жизнь, влюбляться, строить отношения? Если у женщины самоценность низкая, то рада всякому вниманию – даже если обижает, унижает, ноги вытирает. Ну, хоть такой, а все ж мужчинка рядом – кто ж еще меня такую убогую замуж-то возьмет…

Или наоборот – девушка бунтует. И назло тирану отцу делает все то, чего он так боялся. Становится хищницей, красоткой-сердцеедкой. Но и на душе от коллекции разбитых мужских сердец как-то не тепло ни разу. Наличие многих означает отсутствие единственного.

Вот и получается, что в стремлении защитить дочь от «мужского коварства» отец сам же ее к этому и подготовил. Чтоб будущий избранник точно увидел в ней не Принцессу, а Грязнулю в ослиной шкурке…

Как же быть отцу, чтоб и дочь не угробить и со своими сложными переживаниями справиться? Дать место всем своим чувствам, признать их. Но управлять ими как Отец, а не как Дикарь или Тиран.

Иногда, когда с чувствами сложно справиться, можно их проговорить – уже становится чуть легче. Честно признать, хотя бы для самого себя: «да, моя маленькая лапочка стала женщиной. И да, она безумно красива. И да, это до ужаса пугает». И признать в дочери Женщину, а себе позволить ею восхищаться – не значит стать Дикарем и наброситься на нее, как на кусок мяса. Скорее, как Художник, как Творец смотрит на созданную скульптуру. И красотой восхищаться можно, но именно восхищаться, а не обладать. Видеть душу, а не вещь!

И тогда юная женщина увидит себя его глазами. Ей очень важно услышать, что она прекрасна – и она не станет от этого «шаловливой бабочкой», а научится себя ценить. И не всякого Принца захочет видеть с собой рядом, а лишь того, кто увидит в ней Принцессу, а не Грязнулю в ослиной шкурке. И ноги вытирать о себя не позволит. И воспользоваться собой она не даст.

Ведь отец ею восхищался. И она знает, что достойна лучшего.

Рапунцель, или никто не уйдет от бабушки голодным

Мы будем разбирать именно оригинальную сказку братьев Гримм. В диснеевском мультфильме сценаристы многое поставили на свои места и заполнили пробелы, как считали нужным. Герои хорошо прописаны, их мотивы и чувства вполне понятны.

В сказке все сложнее и запутаннее, и поле для разбора значительно шире.

Итак, с кого начнем? А давайте с колдуньи.

Вот зачем ей сдался чужой ребенок?

В сказке о ее мотивах ни слова.