Архимаги не ищут легких путей! Книга 4

— С женщинами всегда тяжело, — философски заметил Парацельс, ткнув в потолок вилкой с насаженным огурцом. — Помню один случай из времён моего счастливого студенчества. Отправили меня на практику в племя рыболюдей Синий Кальмар, известных своей уникальной системой водяной магии… ай, да что я говорю? В первую очередь они известны тем, что мужики у них — страшные рыбозавры, зато бабы… м-м-м… прелестные русалочки. Хотя в некоторых местах и у красавиц мелькают чешуя и плавники, но, во-первых, мы не расисты, во-вторых, это же крутая экзотика, если разобраться! В молодости оно цепляет особенно сильно, и я не был исключением. Нашёл себе русалочку посимпатичнее, подкатил, охмурил, голову вскружил… — архимаг выразительно подвигал бровями снизу вверх. — Поцелуи, объятия, рифы, кораллы, акулы, искусанная задница, романтика-а-а-а… Но когда дело дошло до постели, меня поджидал сюрприз, — на лице волшебника на секунду проступила тень былого испуга. — Лежим мы, значит, обнявшись, разгорячённые. Она мне какую-то хрень на ухо шепчет — сам знаешь, бабы это любят, что чешуйчатые, что остроухие, что зеленокожие, что бородатые. Я же разрываюсь между двумя желаниями: отвернуться к стене и захрапеть или же немного подумать о стабилизации циклических процессов в рекурсивных заклинаниях. Почему-то всегда о них думаю после этого дела, если ты понимаешь, о чём я. Лежу, терзаюсь муками выбора, а эта селёдка по новой ластиться начинает. Я ей: «Женщина! Всё понимаю, но чётвёртый раз подряд за ночь — это перебор для бедного студента. Вот как стану архимагом, тогда хоть все десять…». И тут она как вгрызётся мне в плечо всеми шестьюдесятью четырьмя зубами! Я аж благим матом заорал сразу на семи магических языках разом. Ты, наверное, уже решил, что селёдка это сделала в порыве страсти? Ан нет! Как потом я узнал, она принадлежала к малоизвестной и ортодоксальной ветви своего племени, придерживающейся славной древней традиции — невеста съедает жениха после первой брачной ночи. Я, как это просёк, сразу в окно — прямо в объятия караулящей меня родни. Чудом удрал, оставив в их перепончатых лапах любимые красные труселя в белых звёздочках. С тех пор неукоснительно придерживаюсь двух правил. Первое: всегда внимательно слушать, что говорят женщины. Второе: линять сразу, как только они закрывают глаза. И тебе советую, молодёжь! — архимаг бросил на Геренда выразительный взгляд. — Ты думаешь, почему я дожил до своих лет?

— Угу, — буркнул чем-то расстроенный вампир, цедя кровь из кружки. Весь рассказ архимага он пропустил мимо ушей.

Глава 32

— Какой-то ты неразговорчивый, — Парацельс отправил огурец целиком в рот и начал с хрустом пережёвывать. При этом он держал вилку перед лицом и внимательно смотрел на её зубчики. — Приободрись, Геренд, самое главное, что поцелуйчик любви мы получили! А это самое главное!

— Угу, — снова произнёс вампир, даже не взгляну в сторону Парацельса.

— Помню времена, когда никаких вилок не было. Иногда даже и тарелок — мясо и прочую еду клали прямо на лезвия ножей. И никто не жаловался. Вынул нож из-за пояса, отрезал кусяру, сожрал — и нормально! Самообслуживание! А потом понабежала твоя остроухая родня, научила всех мыть руки перед едой и пользоваться вилками. Фу, как вспомню и аж противно становиться! Временами даже хочется развернуть чёрный стяг, зажечь фонарь на башне, собрать орду и повести её во имя возвращения старых добрых традиций немытых рук и мясного жира по периметру воротника… воротники, кстати, длинные были, аж до локтей доставали. Знаешь, сколько всего на них помещалось? Сидишь, бывало, за столом на пиру, а рядом пьяный сосед валяется! Очень удобно если вдруг испачкал руку — протянул, вытер и дальше с дамами о шершеляфамах щебечешь.

Парацельс протянул руку к бутылке с изогнутым как у лебедя горлышком и с этикеткой «Лебединая водка». Геренд молча наблюдал за ним, хотя в мыслях был далеко.

Архимаг с ворчанием вытащил тугую пробку и до краёв наполнил гранёный стакан.

— Твоё здоровье, спящая красавица, — волшебник поднял ёмкость и сквозь стекло посмотрел на Геренда. — На счёт Алёны не волнуйся. Перебесится маленько и успокоится. Сначала она будет думать «мерзавец, свинья и эгоист», потом «А может, это я погорячилась?», ну и последняя стадия «А-а-а-а, я не могу жить без него!»

Парацельс подмигнул Геренду. Тот молча положил ладонь на лицо.

— Упырь, — сердито буркнул архимаг. — Ненавижу, когда ты так делаешь.

— Ты не оставляешь мне иного выбора.

— Иногда хочется тебя просто взять и в окно…

— Поверьте, уважаемый архимаг, — произнёс жрец Врааль, материализуясь из воздуха на свободном стуле. — Не одного вас посещают подобные желания.

Геренд поставил кружку и положил руку на нож. Парацельс же просто уставился на жреца, как баран на новые ворота. Лицо Врааль скрыл под капюшоном, но не было никаких сомнений, что это он и есть.

— Ты хто? — спросил Парацельс.

— Верховный жрец Врааль, — представился тот. — Носитель Истины и по совместительству ваша галлюцинация.