Архипелаг Грез

Покинув Эрскнес и забравшись в горы, мы вскоре пересекли линию таяния снегов. На самых высоких горах Таллека снег часто не таял до середины лета, однако на дорогах льда не было, и мы любовались великолепными видами огромного горного хребта под лазурным небом. Белые облака цеплялись за подветренные склоны гор, словно бесплотные знамена.

Внимание Алвасунд было поглощено ноутбуком. Она запустила программу, которая строила трехмерные образы, а затем экстраполировала и создавала модели на основе артефактов из библиотек. Алвасунд показала мне пару демонстрационных роликов: например, тот, в котором из одной окаменевшей кости делали целый скелет какой-то давно вымершей рептилии. В другом ролики из кусков древесины создавали очертания давно разрушенных домов. С настоящими артефактами ей еще не приходилось работать, и поэтому по дороге она готовилась – изучала выложенные в сети руководства и смотрела другие демки.

Мы приближались к северному побережью Гоорна, и я уже несколько раз замечал вдали спокойное и холодное голубое море. Дорога пошла вниз, туда, где среди голых камней попадались пучки живучей травы. Путь подсказывала карта, которую «Управление» прислало Алвасунд вместе с разрешением пройти тест.

Нужное место мы нашли довольно легко. Разрушенная высокая башня из темного камня стояла на крутом утесе над морем, и мы увидели ее задолго до того, как к ней подъехали. Других построек поблизости не было.

Я припарковался недалеко от башни. Алвасунд взяла с заднего сиденья ноутбук и оборудование для оцифровки изображений. Мы еще немного посидели в машине, глядя на старое здание, от которого нас отделяла пустошь. Почему-то вид этой башни вызывал у меня смутный и иррациональный страх.

Мы пошли по неровной почве, борясь с сильным ветром, дувшим с моря. Мой страх постепенно нарастал, но Алвасунд я в нем не признавался. Подойдя поближе к развалинам, мы увидели потрескавшиеся каменные стены и большое отверстие в верхней части одной из них; внутри виднелось что-то вроде деревянного пола и сломанные, криво торчащие балки. Южная стена заросла оранжевым лишайником. В ярком солнечном свете камни башни казались особенно темными.

За башней открывался удивительный вид на море и каменистый берег. Далеко вдали, на прибрежной равнине, по современной дороге быстро ехали машины.

– Башня, похоже, сторожевая, – произнес я, глядя на море.

– Я читала про башни на Сивле, – ответила Алвасунд. – Ни в одной из них не было окон, только стены и крыша. Они здесь не красотами любовались.

– Меня жуть берет от ее вида.

В ответ Алвасунд обняла меня.

– Да, чувство неприятное. Давай поскорее со всем этим разберемся.

Она начала устанавливать свое оборудование – цифровой панорамный стереоскоп, компилятор с аудиосенсором на короткой антенне и ноутбук. Я помог ей забраться в сеть из ремешков – «упряжь» для оцифровщика. Алвасунд включила приборы, провела автоматическую проверку и, удовлетворившись ее результатом, сказала, что можно начинать.

– Попытаюсь сделать все за один заход. И если не хочешь, чтобы тебя тоже проанализировали, то лучше встань сзади.

Алвасунд несколько раз провела оцифровщиком из стороны в сторону, однако ей мешал комплект аккумуляторов. Она сняла его с плеча и протянула мне, затем пошла в обход башни. Я шел сзади и нес аккумуляторы. Почва была неровной, кое-где из-под земли торчали фрагменты каменных блоков, а перед башней был крутой уклон. Пару раз Алвасунд споткнулась, тогда я взялся за ремни упряжи у нее на спине и стал ее направлять.

Рядом с башней ощущение необъяснимого ужаса усилилось. Алвасунд была бледна. Ветер трепал ее волосы.

Она включила запись, затем пошла приставными шагами вокруг башни, направляя оцифровщик на стену. Я словно тень следовал за ней, предупреждая ее, если рядом был камень или другое препятствие.

Мы закончили съемку с первой попытки. Когда она щелкнула выключателем, меня охватило сильнейшее чувство облегчения – скоро мы уберемся отсюда.

Я отправился собирать снаряжение.

– Мы не можем уехать, пока я не расшифрую запись.

– А сколько времени это займет?

– Немного.

Она загрузила материал из оцифровщика в устройство коррекции, а затем в ноутбук.

Долгое время мне казалось, что ничего не происходит. Мы с ней стояли рядом с оборудованием, смотрели друг другу в лицо. Я видел, как она напряжена, как ей хочется уйти. Такого беспричинного, чистого ужаса я еще никогда не испытывал.

– Торм, внутри что-то есть. Я видела в видоискатель.

Внезапно ее голос стал нервным, напряженным.

– Ты о чем?

– В башне есть что-то… живое и огромное! – Алвасунд закрыла глаза и помотала головой. – Я хочу убраться отсюда. Мне страшно!

Она беспомощно махнула на электронное оборудование. Лампочки еще мигали, еле заметные в палящих лучах солнца.

– Что это? Животное?

– Не могу понять. Оно постоянно движется… Для животного слишком большое.

– Слишком большое? Какого оно размера?