Архитектура Петербурга середины XIX века

Успешно продолжавшиеся раскопки Помпей позволили детально изучить архитектуру античных жилых домов и дали обширный материал для подражаний и стилизаций. Во второй трети XIX века Италию часто посещали русские путешественники, а в Риме возникла целая колония русских художников и архитекторов — пенсионеров Академии художеств, и многие из них тщательно изучали культуру и быт древних римлян, раскрытые трудами археологов. Древним Помпеям посвящали специальные статьи и книги. Одна из них — книга А. Левшина «Прогулки русского в Помпеи», изданная в 1843 году, является интересной иллюстрацией художественных воззрений тех лет. Левшин писал, что «нельзя не восхищаться изящным вкусом помпеян, миниатюрною их роскошью, прелестью в убранстве, старанием сосредоточить около себя средства наслаждения жизнью… Арабески помпейские чрезвычайно хороши. Самые разнородные предметы, самые противоположные вещи смешиваются в них, группируются и служат украшению друг друга с неимоверною прелестью… Какое разнообразие в украшениях! Какое богатство, какая роскошь в вымыслах!»^[192].

Царицын павильон на Царицыном острове Ольгина пруда в Петергофе. Архитектор А. И. Штакеншнейдер, 1840-е гг. Фотография начала XX в.

Восторженная оценка русского путешественника иллюстрирует и во многом объясняет то увлечение стилизациями «в помпейском вкусе», которое возникло на рубеже 30-40-х годов XIX века. Декоративные особенности этого исторического стилевого прототипа, присущее ему обилие и разнообразие художественных мотивов были созвучны новым эстетическим критериям, формировавшимся в эти годы.

В древнеримских виллах русские архитекторы не только открыли интереснейшие декоративные особенности, но и уяснили, что их композиция строилась на тесном единении с природой. Это тоже стимулировало обращение к «помпейскому стилю» при проектировании загородных дворцов и вилл для русской аристократии, тем более что возникавшие при этом ассоциации с виллами римских патрициев импонировали вкусам заказчиков.

Одной из самых последовательных и удачных стилизаций «в помпейском вкусе» стал Царицын павильон на Царицыном острове в Петергофе, построенный А. И. Штакеншнейдером. Проект был разработан в 1839 году. Строительство, начавшееся три года спустя, было в основном завершено летом 1844 года, хотя отделка помещений продолжалась и позднее — вплоть до 1850 года, когда в помещении столовой был сделан пол, украшенный подлинной античной мозаикой. Центральное помещение Царицына павильона, с квадратным мраморным бассейном и фонтаном, соответствовало атриуму (внутреннему дворику) античных домов, однако, с учетом петербургского климата, оно было покрыто потолком со световым стеклянным фонарем. Павильон и примыкавший к нему садик были украшены многочисленными статуями — рядом с копиями с античных скульптур и произведениями знаменитого скульптора XVIII века А. Кановы стояли работы русских, итальянских и немецких скульпторов-классицистов — современников Штакеншнейдера^[193].

Архитектура Царицына павильона отличалась изяществом и тонкой прорисовкой деталей. Небольшая башенка позволяла любоваться панорамой парка и в то же время придавала всей композиции живописную асимметрию. Такая асимметричная компоновка была новаторским архитектурным приемом, который тогда стал применяться и воплотил новые способы организации архитектурного пространства, порывающие с канонами классицизма и отражающие новые взгляды на соотношения формы и функции здания.

Царицын павильон органично вписался в пейзаж, эффектно отражаясь в зеркально-спокойной воде искусственного озера.

«С этим оазисом вкуса и роскоши мало что можно сравнить во всей Европе, — писал современник. — Ваш взор приятно смущен грацией и чистотой архитектуры. В ее линиях вы встречаетесь с тою упоительною оконченностью, которая одна сама собой уже составляет изящное. Вы смотрите на контуры здания, вы любуетесь ими, как будто формами человеческой статуи, удачно повторяющей прекрасную натуру»^[194].