Архитектура Петербурга середины XIX века

В творчестве А. И. Штакеншнейдера, да и во всей эволюции русской архитектуры середины XIX века, видное место занимает небольшая по размерам, но очень значительная в художественном отношении постройка — так называемая Собственная дача наследника-цесаревича (будущего императора Александра II) в Старом Петергофе, в районе Сергиевки. Она была построена в 1843–1850 годах[195]. Используя стены старого, довольно скромного по отделке здания, построенного Ю. М. Фельтеном в 1770-х годах, Штакеншнейдер полностью изменил его внешний и внутренний облик. Снаружи Собственная дача стала напоминать пышные дворцы в миниатюре периода позднего барокко, и только некоторая перегруженность фасада декором выдает стилизаторский характер этой постройки. Интерьеры Собственной дачи Штакеншнейдер оформил «в стиле Людовика XV», причем не только отделка стен, но и мебель, картины, фарфоровые сервизы и статуэтки — все было выполнено в подражание искусству первой половины XVIII века. Это была, по выражению фрейлины А. Ф. Тютчевой, «драгоценная безделушка роскоши и изящества», отделка которой стоила очень дорого.

«Собственная дача» наследника-цесаревича в Старом Петергофе. Архитектор А. И. Штакеншнейдер, 1843–1850 гг. Фотография начала XX в.

Созданная А. И. Штакеншнейдером Собственная дача наследника-цесаревича открыла новое направление в русской архитектуре середины XIX века — стилизаторское «второе барокко» (необарокко). Оно очень быстро распространилось в архитектуре особняков, став одним из самых распространенных «неостилей» 40-50-х годов.

«Собственная дача» наследника-цесаревича в Старом Петергофе. Проект. Поперечный разрез. 1844 г. НИМАХ. Публикуется впервые.

Дворцы и особняки «второго барокко»

Особняки, строившиеся в Петербурге в середине XIX века, — отличались очень большим разнообразием размеров, планировок и художественных решений фасадов. Их архитектурная композиция и отделка зависели от социального положения заказчика, его финансовых возможностей, потребностей его семьи и его личных художественных вкусов. Поэтому диапазон архитектурных разновидностей особняков был очень широк: от пышных «палаццо» в центре города до скромных одноэтажных деревянных домиков на его окраинах.

В планировке особняков в середине XIX века широко продолжали использоваться приемы, сложившиеся еще в предшествовавшие десятилетия. В главном лицевом корпусе располагались парадные апартаменты, размещенные традиционной анфиладой: обычно они занимали бельэтаж — второй этаж и выделялись на фасаде увеличенными размерами окон и более нарядной отделкой наличников. Часто в центре бельэтажа делали балкон. Главная лестница вела в дом с улицы, подъезд оформлялся навесом-«зонтиком» на металлических кронштейнах или тонких чугунных колоннах. В глубине участка вдоль его боковых сторон размещались служебные постройки: каретные сараи, конюшни, сараи для хранения дров, над ними нередко надстраивали комнаты для прислуги, кухни и т. д.

Характерным примером богатого аристократического особняка может служить хорошо сохранившийся дворец князей Белосельских-Белозерских на углу набережной Фонтанки и Невского проспекта, созданный архитектором А. И. Штакеншнейдером в 1846–1848 годах. Его фасады оформлены в стиле зрелого русского барокко середины XVIII века — это был один из первых в России и первый в Петербурге пример необарокко. Парадная лестница дворца и большинство гостиных и залов были также оформлены с использованием мотивов русской и западноевропейской архитектуры первой половины и середины XVIII века — барокко и рококо. Дворец Белосельских-Белозерских считался «одним из красивейших частных домов столицы как по внешней, роскошной архитектуре, так и внутреннему великолепию покоев»^[196].

Архитектурный облик дворца Белосельских-Белозерских говорит о том, что в качестве его прототипа был избран старинный дворец графа А. С. Строганова на Невском проспекте, возведенный Растрелли в середине XVIII века. Возможно, такое решение было навеяно и тем, что оба здания расположены на сходных угловых участках: одно — на углу Мойки, другое — на углу Фонтанки. Постройка Штакеншнейдера, повторяющая в общих чертах композиционные приемы Растрелли, довольно органично вписалась в панораму Невского проспекта, став в ней важным архитектурным акцентом.