Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России

Отец Боярки, подовский Лютый, по-видимому, был превосходной лошадью. В его родословной дважды повторялось имя Визапура 3-го Хреновского завода. В течение целого периода существования Подовского завода тот был в нем главным производителем. Распространяться здесь о Визапуре 3-м едва ли уместно, ибо его роль и значение давно общеизвестны. Поэтому теперь я позволю себе привести только краткую, но чрезвычайно интересную выдержку из письма В. А. Щёкина ко мне от 25 сентября 1925 года. Почти весь тот год В. А. Щёкин прожил в Хреновском заводе и знакомился там с архивами. Вот что он пишет: «В свободное время роюсь я в архивах. Просмотрел переписку 1845–1849 годов. Интересного довольно много. Оказывается, у Визапура 3-го, проданного Орлову, был шпат». Об этом решительно никогда не упоминалось в нашей специальной литературе, и никто из охотников об этом не знал. Факт поистине удивительный, показывающий, как преступно мало мы знали о лучших представителях орловской породы и как мало интересовались ее историей. Однако Щёкин ошибается, говоря, что Визапур 3-й был продан А. Ф. Орлову – он был ему уступлен. Графиня А. А. Орлова-Чесменская предоставила графу А. Ф. Орлову право выбрать известное число лошадей из состава Хреновского завода, и среди других выбор графа пал и на Визапура 3-го. Отсюда можно сделать вывод: Визапур 3-й был необыкновенно хорош по себе, раз, несмотря на шпат, его все же взял Орлов.

Лютый является через свою мать Лютую внуком кобылы Громкой. Громкая очень интересной породы: она дочь Скромной (Непобедимый 2-й – Шалунья, дочь Ширяя 1-го), р. 1844 г. Скромная до 19 лет состояла заводской маткой в Подах, после чего была продана И. А. Павлову. Это была одна из лучших заводских подовских кобыл. Три дочери Скромной – Вальяжная, Громкая и Награда – получили в Подах заводское назначение, а это, конечно, что-нибудь да значит. Два сына Скромной ушли на придворную конюшню, и затем один из них, Ловкий, выиграл. Я придаю особое значение тому, что Лютый принадлежал к женской семье Скромной: помимо инбридинга на Визапура 3-го, вся остальная порода Лютого очень хороша. Таким образом, происхождение Боярки со стороны отца превосходно – кругом хреновское и весьма близкое к основателям породы. Теперь, конечно, скажут, что это не модно, не фешенебельно, а потому не интересно. Это узкий и в корне неверный взгляд, который я не разделяю.

Мать Боярки, позняковская Козочка, р. 1880 г., была дочерью Каменогорца, того призового жеребца, который первым вывел позняковский завод на беговую арену и заложил прочное основание для его будущих успехов. Это заслуга, конечно, немаловажная, а потому имя Каменогорца имеет определенное значение не только для завода Познякова, но и вообще для рысистого коннозаводства. Каменогорец был внуком Полкана завода И. Д. Ознобишина, и позднее, описывая завод Афанасьева и разбирая породу Кокетки, я укажу, что одна из Галок, входящих в породу Кокетки, дочь именно этого Полкана. Таким образом, совершенно неожиданно устанавливается связь между этой Галкой и Каменогорцем, создателем призового направления в позняковском заводе. Я говорю «совершенно неожиданно», потому что женская линия Кокетки, матери Крепыша, в заводских книгах доведена лишь до определенных поколений и мне только теперь, после долгих и кропотливых изысканий, удалось ее вполне выяснить.

Дед Боярки Каменогорец – лошадь со вполне определенной репутацией. Ее бабка, которую тоже звали Козочка, – кобыла во всех отношениях первоклассная по своему происхождению. Отец этой Козочки Конёк 5.45 – сын великого голохвастовского Петушка и Звёздочки, дочери знаменитой Прелестницы, оба сына которой, Бычок, р. 1853 г., и Красавец, р. 1852 г., – завода Д. П. Голохвастова. Можно не любить породу Бычков, но нельзя не преклоняться перед такими необыкновенными лошадьми, какими были Бычок и Красавец. Звёздочка родилась в 1850 году, а в 1856-м она дала Кремня – непобедимую лошадь своего времени. Итак, Конёк – родной брат знаменитого Кремня и ближайший родственник Бычка и Красавца! Такое происхождение обязывает, и Конёк должен был сделаться знаменитым производителем. Но этого не случилось. Конёк поступил в завод Н. Ф. Перепёлкина, человека очень близкого к Охотникову, а у Перепёлкина было восемь заводских маток и шесть заводских жеребцов. Разумеется, в этом заводе Конёк не мог не только прославиться, но даже дать нескольких жеребят. Позняков купил у Перепёлкина в 1871 году Щеголиху, которая была случена с Коньком, вот она-то и дала ему Козочку. Таким образом, если имя Конька удержалось в породе, то этим мы всецело обязаны Познякову, а не Перепёлкину, который погубил Конька как производителя. Конёк бежал. Я могу привести здесь строки из неопубликованного письма В. И. Коптева к баронессе Л. П. Вимпфен от 15 февраля 1880 года: «Конёк серый был очень резвый рысак, и теперь у Кудрина продается его сын». По счастливой случайности это письмо попало в мои руки, и в нем говорится о Коньке, входящем в породу одной из лучших моих заводских маток.