Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России

Тень, купленная у Ливенцова, тоже была старушкой: ей минул 21 год, когда я ее купил. Она была в таком же безобразном состоянии, как и Ветёлочка. Кобыла была куплена только из-за породы и из-за того, что принадлежала к замечательному женскому гнезду баранчеевской Самки. По себе Тень была очень нехороша: мелка, жидка, имела довольно длинную спину. Масти была белой, с массой мельчайших точек, словно усеяна гречихой.

Я всегда преклонялся перед породой, но одновременно требовал, чтобы обладательница хорошей родословной была и по себе хороша. Вот почему я считаю покупку Тени ошибкой. Через год я продал ее за ту же цену обратно Ливенцову, так как у него якобы хорошо поехал двухлеток от нее. Я был очень рад, когда Тень увели со двора.

Кобыла Радость была не больше двух вершков росту, суха, имела хорошую спину и прекрасные ноги, но шея у нее была с кадыком, голова небольшая и узкая, а масть грязно-белая. Радость была дочерью Ратника. Прилепские старожилы рассказывали мне, что Ратник давал немало кобыл подобного сорта. Отец Ратника Залётный имел только три с половиной вершка росту и, как говорил Офросимов, очень походил на моего Недотрога. Точные сведения о росте Залётного я взял из заводской книги добрынинского завода. Согласно тому же источнику, Залётный пал 29 января 1886 года. Вероятно, мелкий рост многих добрынинских лошадей шел именно от него. Я думаю, что Залётный едва ли был хорош по себе, потому Оболенский, имея одновременно таких знаменитых жеребцов, как Волокита, Грозный, Железный, Светляк, Полотёр и Залётный, продал Грозного и Залётного, а остальным дал в Шаховском заводское назначение. Очевидно, Грозный и Залётный были худшими по себе и не удовлетворяли князя своим экстерьером.

Мать Радости, призовая Дубина, была завода А. А. Стаховича и очень интересного происхождения. Она дала резвых лошадей в заводе Н. И. Ливенцова, где родилась и Радость. От Радости я получил пять жеребят. Она пала в 1916 году. Дети Радости были резвы, но мелки. Даже ее дочь от Громадного Рабыня, замечательная по себе кобыла, имела не более трех с половиной вершков росту. Очень хорош был сын Зенита и Радости – гнедой Рубин. Радость я посылал на случку в Лотарёвский завод, и результат оказался удачным: Рубин получился очень резов и при этом имел удивительно красивый, воздушный ход. Его за большие деньги годовиком купил для Бакулина Синегубкин, но выступать на ипподроме жеребцу уже не пришлось, а куда он попал после национализации, мне не известно.

Теперь скажу несколько слов о тех кобылах, которых я купил поодиночке у разных лиц. Амазонку я купил случайно, но покупка себя оправдала. Однажды я возвращался из Тулы в Прилепы и обогнал большой обоз. Впереди ехал крестьянин, и я обратил внимание на его лошадь. Это была светлосерая кобыла, широкая, ладная, с очень породной головой, но мелкая. Она усердно тащила солидную поклажу и прихрамывала на заднюю ногу. Моя четверка быстро обогнала обоз, он был уже далеко сзади, а кобылёшка все стояла перед моими глазами и не шла у меня из головы. Я вспомнил тогда слова одного знаменитого коннозаводчика – о том, что есть кобылы, которые остаются в памяти, сразу же врезаются в нее, и такие кобылы всегда бывают удачными матками. «Покупайте таких кобыл себе в завод – и вы не будете внакладе. Такие кобылы вам как бы говорят “поди сюда”, я именно так их называю. Если лошадь говорит вашему сердцу “поди сюда”, значит это хорошая лошадь. Смело ее покупайте!» Поразмыслив, я велел кучеру остановиться и дождался обоза. Когда первая телега поравнялась с моей коляской, я ее остановил и внимательно осмотрел кобылу. «Откуда у тебя эта кобыла?» – спросил я хозяина. «От Добрыниной, – последовал ответ. – Она рысистая». – «Как ее зовут?» – «Амазонка».

Я простился с мужиком и поехал домой. Хозяином кобылы оказался крестьянин села Кишкина Буданов. Это был не слишком зажиточный человек, занимавшийся молочной торговлей и одновременно крестьянствовавший. По приезде домой я взял сейчас же заводскую книгу добрынинского завода, которую мне подарил Опасов, и стал искать там Амазонку. Я быстро нашел ее. Оказалось, она родилась в 1897 году от Мужика и Артели и была продана в том же году Опасову. Стало быть, кобылка была нехороша или очень мелка, раз Добрынина ее продала после отъема.