Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России

Ласточка родилась в Лотарёве, в заводе князя Вяземского, и была типичнейшей кобылой этого завода. Ее отцом был Кудеяр, сын знаменитого Павлина и столь же знаменитой призовой кобылы Венгерки, дочери роговского Варвара, которому стольким обязан Лотарёвский завод. В самом Кудеяре была сильна кровь Варвара и, через Павлина, кровь ознобишинского Кролика. Несомненно, эти два имени главным образом и создали Кудеяра, который оказался не только призовым рысаком, но и выдающимся производителем. Мать Ласточки Лада была довольно посредственного происхождения, хотя и вполне рысистого. По своему типу Ласточка пошла в роговских лошадей и имела даже лоб с наклепом, столь характерный для всего потомства роговского Полкана. Словом, это была типичная лотарёвская кобыла той поры, когда в заводе Вяземского так сильно были отражены, в особенности в кобылах, роговские влияния.

По экстерьеру Ласточка была выдающейся, из ряда выходящей кобылой. Таких кобыл, как Ласточка, рождается немного, и они могут служить украшением любого табуна и любого завода. Прежде всего, эта кобыла покрывала очень много пространства, была при этом чрезвычайно низка на ноге и имела превосходный верх. Все линии ее экстерьера были как-то особенно ясно и точно выражены и отнюдь не сливались в одну, иногда и гармоничную, но чересчур общую линию. Превосходная голова с умным глазом и характерным выпуклым лбом четко вырисовывалась во всех своих деталях. Превосходная шея не сливалась с холкой. Холка была высокая, но не мясистая, спина короткая, превосходная. Ноги сухие, правильные и костистые, задние так же хороши, как и передние. Линия от маклака до скакательного сустава очень длинная и отвесная. Все это вместе взятое делало Ласточку одной из лучших по себе рысистых кобыл.

Обер 4.45 (Оберон – Скромная), р. 1891 г., кар. коб. зав. Щёкиных

Лакей (Недотрог – Ласточка), р. 1908 г., рыж. жер. зав. Я. И. Бутовича

У меня в заводе Ласточка дала превосходных детей. Ее сын Лакей был классной лошадью и одно время состоял производителем в моем заводе. От Щёкина Ласточка пришла ко мне жеребой от рекордиста Обера и дала гнедую кобылу Лису, которая выиграла с безминутной резвостью. Оставленная в заводе, Лиса дала нескольких безминутных лошадей, а ее дочь – красно-серая Литва от Громадного оказалась замечательной маткой: дала в заводах Орловской губернии резвых детей и создала классного Ларчика 1.33. Ласточка дала мне Лакея, о котором я буду говорить отдельно. Прохолостев от Молодца, она в 1910 и 1911 годах принесла двух жеребцов – Лукомора и Лорда-Канцлера, оба показали хорошую резвость и выиграли. Я так ценил Ласточку, что, несмотря на ее преклонный возраст, в 1912 году уплатил Шапшалу 1 тысячу рублей за случку и послал ее к Крепышу. С моей точки зрения, это был замечательный подбор, поскольку в родословной будущего жеребенка усиливались имена роговских лошадей, а этому я придавал немаловажное значение. К несчастью, Ласточка прохолостела, и тогда я продал ее в Симбирскую губернию некоему Барянову. Ей исполнилось 23 года, когда она ушла из Прилеп.

Лакей (Недотрог – Ласточка), рыжий жеребец, р. 1908 г. Был лучшим из всего приплода Ласточки. Он недурно бежал в трехлетнем возрасте, очень удачно в четырехлетнем и замечательно пяти лет, когда показал свой рекорд 4.44, причем сделал предпоследнюю версту без тридцати. После этого бега В. П. Асеев предлагал мне за Лакея 25 тысяч рублей, но я жеребца не продал, так как он мог выиграть в два раза больше. К сожалению, в том же году Синегубкин его форсировал, Лакей захромал и уже больше никогда не мог повторить своих секунд, показать свой настоящий класс. Известный наездник Финн так высоко ставил Лакея, что, когда жеребец, уже хромой, вернулся в завод, приехал в Прилепы и взял его на год в аренду. Финн был очень аккуратный и расчетливый человек. Он говорил мне, что идет на этот риск только потому, что считает Лакея лошадью исключительного класса и уверен, что если его вылечит, то покажет на нем выдающуюся резвость и выиграет Императорский приз. Финн провозился с Лакеем год, тот у него замечательно пошел, подавал громадные надежды, но нога не выдержала. Лакей опять захромал и был возвращен в завод.

Синегубкин, вместо того чтобы дать жеребцу отдых и вылечить как следует ногу, только ее подлечил и стал готовить Лакея на Императорский приз. В беге на Императорский приз Лакей продержался блестяще, пришел третьим (в 6.25,7), проиграв Хулигану и Будимиру. Тогда ему было всего пять лет. Синегубкин так верил в его класс, что ехал на нем и на зимний Императорский приз, который, как известно, разыгрывался в Санкт-Петербурге, и опять пришел третьим (в 6.32,6), обогнав Будимира, Снаряда и Лунатика и проиграв Караулу и Удалой. Если бы Синегубкин не форсировал Лакея, жеребец бы уцелел и выиграл зимний Императорский приз легко. Впоследствии Синегубкин вполне осознал свою ошибку и каялся в ней.