Архивариус, или Игрушка для большой девочки (переиздание)

Ксения нашла свое купе, отодвинула дверь и, швырнув сумку под столик, упала на мягкий диван. Мельком взглянула в окно на пролетающие с необычной скоростью пригороды и закрыла глаза. В голове все еще шумело, и мысли путались…Отъезд оказался слишком неожиданным, и полученная на перроне информация не только ничего не прояснила, но окончательно завела в тупик. То, что к этому времени казалось убедительным и логичным, теперь не лезло ни в какие ворота.

Следовало признать, что результат ее поездки в Питер оказался фактически нулевым. Она не только не нашла своего потеряшку, но и стала понимать в этой темной истории меньше, чем на день приезда. Пара теплых носков и медальончик с драгоценным камнем, добытые Ксенией не продвинули ее к разгадке ни на шаг. Сувениры и не более. Был, правда, еще и документ… Вообще-то она вела себя глупо и не логично, как сопливая девчонка. Что принялась она демонстрировать перед Корнеичем? Свою дебильность? Зачем нужно было рвать завещание? Или эта выходка кого-то убедила в искренности ее намерений и чувств? Видимо, она так нужна тому человеку, что он скрывается от нее, словно партизан. Или его все же к этому принудили? Или она и в самом деле своими преследованиями (другого слова не подобрать) сжила его со света? Безобидного человека, жившего себе в своем замкнутом, никого не тревожащем мире… Зачем она выволокла его из тихого омута, где он мирно прозябал в это безумие желаний, надежд и разрушений? Неминуемых разрушений и надежд, которые никогда не сбудутся. К чему нужны были все ее ухищрения? Эти монахи и Корнеич правы. Она зло. В ней самой сидит тот, рогатый, от которого Михаил пытался защититься. И она знает, где это логово… Разворотить бы его… Господи, голова разламывается…

Ксюша открыла глаза и вздрогнула. Прямо напротив нее, на

таком же мягком диване сидел мужчина и внимательно всмат-

ривался в ее лицо. Она никак не ожидала, что здесь не одна.

– Вам, вероятно, плохо? – участливо спросил он.

Ксения мельком оценила попутчика. Средних лет, явный интеллигент с чистым аккуратным лицом. Очки в тонкой металлической оправе. Волосы светлые, прямые. Рост, скорее всего средний. К полноте, как будто, не склонен, но и не доходяга. Костюм светло серый, под пиджаком черная бодлонка…

– Вы переживаете какой-то стресс. Вам надо расслабится. Хотите глоточек виски?

Ксюша пристальнее уставилась на него.

– Вы что, специалист, или колдун?

– Я психотерапевт.

Ксения подскочила.

– Вас подослали?! Удивительно, как они обо мне пекутся …

– Ну, что вы! – его губы на грани улыбки. – Я просто возвращаюсь в Севастополь из командировки. Был на курсах повышения квалификации. У вас здесь прекрасный центр. Вы не из Питера?

Ксюша молча кивнула. Сначала в знак согласия, потом отрицательно.

Мужик улыбнулся.

– Я жила здесь, – пробормотала она. – Не хотела уезжать, так отправили…Поезд какой-то странный. Идет до конечной, без остановок.

– Кто вам сказал? – проницательно сощурил глаза под стеклами очков попутчик.

– Проводница.

– Ничего я вам не говорила, – вдруг вмешался женский голос от двери.

Ксюша обернулась. В проходе стояла проводница, в форменной одежде, с подносом, на котором дымились стаканы с чаем, в резных, под серебро, подстаканниках.

– Как это?!…Ну не вы, так значит другая.

– Моя напарница спит в дежурке уже полдня и никуда не выходит. Будете чай?

– Нет, – решительно ответил лекарь. – Мы немного позже пойдем ужинать в ресторан. Он далеко от нас?

– Следующий вагон по ходу, – ответила тетка, выпятилась задом в коридор и задвинула дверь.

Ксюша продолжала недоуменно смотреть на то место, где только что была проводница.

– Ну вот, коньячок бы вам не повредил. Вы просто переутомились.

– Предложение было по поводу виски, – скорее со зла, чем из желания выпить отреагировала Ксюша.

– Ради бога! – пробормотал попутчик и уже через минуту протянул ей стаканчик с жидкостью чайного цвета.

– Вообще то я виски не переношу, – сморщившись, Ксюша взяла стаканчик, долго глядела в него но выпила. Быстро и разом, как лекарство.

– Думаете, станет легче? – с сомнением спросила она, когда справилась с конвульсиями.

– Поможет. А потом пойдем ужинать. У вас явное переутомление. Нельзя себя так изводить.

Ксюша с подозрением прищурилась.

– Нет, нет, – улыбнулся психотерапевт. – Я не собираюсь вас соблазнять, хотя у нас купе на двоих и никто бы нам не помешал. Когда я имею дело с пациентом, то перестаю испытывать зов природы. А потом это было бы слишком рискованно для вашего же самочувствия. Временная разрядка конечно наступит, но в дальнейшем может привести к депрессии еще более опасной. Пойдемте лучше в вагон-ресторан. У вас, и в самом деле, вид не из лучших.

У Ксении не хватило ни сил, ни желания возмутиться наглостью попутчика, из речи которого можно было подумать, что она не только предлагает себя, но и настаивает… Может быть, он, таким образом, пытается вывести ее из шока? Что же с ней происходит? Умопомрачение? Галлюцинации? Вероятно и тот мужчина, в котором она узнала на перроне Михаила, плод больного воображения…