Архивариус, или Игрушка для большой девочки

— То, что ты ни разу не побеспокоила его ни звонком, ни строчкой было разумно, но этот твой приезд сейчас, зачем?

— Ты хочешь сказать, что это я погубила его?

Ксюша побледнела, и губы ее затряслись.

— У меня есть оправдание. Я любила его. Пусть всем кажется что угодно, но я его любила, — голос ее зазвенел. — И я не проститутка!

Корнеич молчал.

— Вот вам доказательство, что все вы уроды. Это новое завещание Михаила на мое имя.

Ксюша выдернула из сумки бумагу.

Корнеич остолбенел.

— Как? Откуда? Он ничего … Я о нем ничего не слышал.

— Я нашла его в одном из носков, которые он мне связал.

— Почему же ты не сказала об этом раньше?

— Потому что мне ничего не нужно. Он жив и вернется. У вас нет доказательств, что он мертв, значит, он жив.

Корнеич, пробежав взглядом по гербовой бумаге вернул ей лист.

— Нет ничего вечного в этом мире, — пробормотал он.

— Вы все против нас. Вы сговорились с церковниками, этими черными монахами, чтобы избавиться от меня. Вы за меня и его все решили. Вот вам!

Она сунула под нос Корнеичу фигу, потом быстро выдернула из сумки только что уложенную бумагу и несколькими движениями разорвала ее и швырнула в урну.

— Зачем ты это сделала? — обалдел Корнеич.

— Потому, что мне ничего не нужно, я не шлюха и потому, что ты окончательно убедил меня в том, что он жив. Я дождусь, когда он вернется и даст мне знать.

— Нам пора, — сухо подсказал Корнеич, и сам поднял сумку Ксении.

— Ладно, — вытерев глаза уже более спокойным голосом согласилась она. — Только у меня к тебе просьба.

Она снова открыла сумку, вынула алюминиевую капсулу и протянула Корнеичу.

— Прошу тебя, при встрече, отдай ему. Он курил очень редко, такие сигары… Это мой подарок. Пусть он зажжет ее, когда обо мне вспомнит… Чуточку помялся кончик пенала. Я так долго его носила. Он простит.

Губы ее вновь задрожали, и она прикусила их.

— Я не прошу тебя больше ни о чем.

Корнеич, с обреченным видом взял сигару, потом, вспомнив о времени, взглянул на часы.

— Опаздываем. Скоро отправление.

Он подхватил ее дорожную сумку, у вагона подтолкнул к открытой двери, где проводница уже стояла в служебной стойке..

— Тебе лучше его похоронить, задумчиво протянул он.

Ксюша отрицательно покачала головой.

— Не могу. Я хочу, чтобы он вернулся.

— Иногда лучше не возвращаться, — тихо, но отчетливо пробормотал он.

Ксюша уже ступила на край площадки, вдруг на мгновение окаменела и резко подалась назад. Корнеич опустил глаза, чтобы не встретиться с ней взглядом.

— Это же ты убил его? — прошипела она, оттесняя сыщика от вагона.

Он, так и не поднимая головы, покачал ею и ответил едва слышимым текстом:

— Я только помог ему. Ты разрушила его берлогу… Нельзя было его тревожить.

Ксения побледнела.

— Он что, погубил твою Машеньку? … Господи, совсем с головой…

— Все мы преступники! — услышала Ксения шепот, но, оглянувшись, уже не увидела провожающего. Он исчез.

— Что же я то преступила? — с трудом спросила Ксюша уже у проводницы.

— Порог вагона, — убежденно пояснила тетка.

Поезд почти тотчас же тронулся. Ксюша снова оглянулась и едва не выпрыгнула обратно. Нахохлившаяся фигура вдали, за перроном ей показалась до ужаса знакомой.

— Ты что, дочка! — властно остановила ее порыв проводница и, отодвинув вглубь тамбура, захлопнула дверь. — Поезд пошел и до конечной остановки, можно не трепыхаться.

— Как до конечной!.. И не будет остановок?!

Проводница молча покачала головой.

— Не будет. Такой поезд..

— Но стоп-кран?!

— Здесь нет стоп-крана, — тетка, как-то странно, посмотрела на нее.

Нахохлившийся мужчина проводил взглядом стремительно набирающий скорость серебристый поезд, повернулся и вышел из-под арки на площадь. Вынул алюминиевый цилиндрик, отвинтил пробку, извлек сигару, с удовольствием втянул в ноздри ее аромат, откусил кончик и, осмотревшись, нет ли поблизости людей, выплюнул его через левое плечо. Хотя этого уже можно было и не делать.

Книга третья

СКОРЫЙ ПОЕЗД

Ксения нашла свое купе, отодвинула дверь и, швырнув сумку под столик, упала на мягкий диван. Мельком взглянула в окно на пролетающие с необычной скоростью пригороды и закрыла глаза. В голове все еще шумело, и мысли путались… Отъезд оказался слишком неожиданным, и полученная на перроне информация не только ничего не прояснила, но окончательно завела в тупик. То, что к этому времени казалось убедительным и логичным, теперь не лезло ни в какие ворота.