Архивариус (СИ)

Сегодня я вернулся туда, где так покойно моему сердцу. Я не был тут пять лет, поскольку Машеньке не нравилась глухая провинция, но седмицу назад Машенька сбежала с каким-то французишкой-фигляром, бросив меня и трехлетнего Митеньку.

14.06.1869

Митенька невесть откуда принес маленького котенка. Мамки-няньки ничего не знают, и куда только смотрят? Устроил допрос дворовым, конюх признался, что на конюшне недавно окотилась кошка. Велел котенка отнести к кошке, Митенька, дружочек мой, ударился в слезы. Кухарка сказала, что на конюшне все котята полосатые, а черно-белого там не было ни одного. А она что там делала? Митенька твердит, что котенок был в его комнате, и плачет, не хочет с ним расставаться. Котенка велел помыть, хотя он на редкость чистенький и ухоженный, и только тогда снова дать моему голубчику.

Дальше несколько десятков страниц, заполненных деревенским бытом.

19.05.1871

Получил сегодня послание от старинного товарища, просит приютить на лето его младшего брата для поправки здоровья, ибо ему прописаны деревенский воздух и покой.

Дальше шли записи о знакомстве с Сержиком и о том, что голубчик Митенька с ним подружился, и чем дальше, тем больше восхвалений Сержиковых достоинств: и умен, и говорит ладно, и в общении и на глаз приятен, и как ему нравится в усадьбе.

Я встал и потянулся, понимая, что желания читать про явно завязывающиеся отношения двух молодых людей мне неинтересно. Снял перчатки и очки, протер влажной салфеткой руки и специальной – линзы очков. Яр тоже перестал читать и следил за мной; так как стриптиз был закончен и ничего больше я снимать не собирался, то вопросительно посмотрел на него. Он опустил глаза, глянул в сторону:

- Ой, ничего себе какие звери!

Я подумал было, что явился Флорентий с хорьком, но Яр показывал на сидящую на стене скутигеру.

- А, мухоловка, - махнул я рукой, - полезная штука: ловит всякую мелкую живность.

Он с некоторой опаской посверлил ее взглядом и встал:

- Я, если ты…

Но его перебил вопль из коридора:

- Ярослав Игоревич!

- Я тут! – крикнул он в ответ и направился к выходу из архива.

Что-то зацепило меня в этом имени-отчестве и, задрав халат, я достал из заднего кармана джинсов бумажку-памятку, на которой записал ФИО работодателя. Так и есть! «Ярослав Игоревич Ткаченко». Вообще я не стесняшка, считаю себя спокойным, уравновешенным человеком, но тут мне реально стало стыдно, когда я вспомнил зоопарк, что устроил при встрече. И Яр тоже хорош! Чего сразу не сказал, кто он? Видел же, что я не врубился и явно не соблюдаю субординацию.

Поскольку сожаления – это одна из бесполезнейших вещей, то я, натянув маску и перчатки, занялся все той же пятой полкой, которая из-за дневников простаивала. Работать было неудобно, что со стремянки, что без, тут бы подавать кому-то сверху, чтобы не лазить туда-сюда по лестнице. Может, действительно привлечь Флорентия? Я не представлял, чем он может здесь заниматься в отсутствие интернета и мобильной связи. Ох, черт, я ж домой хотел позвонить! Решив поскорее закончить со снятой стопкой очередных журналов, я усердно включился в работу, забыв об окружающем мире.

- Никита!

С трудом вынырнув из «Библиотеки для чтения» - «журнал словесности, наук, художеств, промышленности, новостей и мод», как утверждалось на обложке, я повернулся к стоящему рядом Яру.

- Ты не против, если я возьму остальные дневники, почитать на досуге? – светским тоном осведомился он.

Странный вопрос! Кто вообще в доме хозяин?

- Конечно, берите, Ярослав Игоревич, только я их сначала быстренько просмотрю на предмет книжных паразитов.

- Хорошо, как скажешь.

Журналы я разбирал, сидя за столом, и Яр примостился на ступеньке лестницы, терпеливо дожидаясь, пока я изучу дневники. И чего, спрашивается, сидеть у меня над душой? Мог же пойти заняться чем-то полезным, а за дневниками потом зайти.

Ни пятен плесени, ни следов клещей или щетинохвосток я не заметил, о чем и сообщил:

- Все в порядке, Ярослав Игоревич, можете забирать.

- Гхм, Никита, уже обед давно, ты перекусить не хочешь?