Архивариус (СИ)

Глеб уже потащил к дому мой багаж, и я, зевая, поплелся за ним. Он остановился на пороге и обернулся:

- Познакомься, кстати, с ребятами: Максим, Руслан, Никита.

Я вяло помахал рукой, так и не поняв, кто там Руслан, кто Максим.

Мы зашли в темный вестибюль, и Глеб щелкнул выключателем – неяркий желтоватый свет озарил просторное помещение.

- Ну вот, - удовлетворенно сказал он, - располагайся.

Я огляделся вокруг и удивленно воззрился на него:

- Где?

- Комнату себе выбери, там и располагайся. Еще что-то?

Я удивленно смотрел на него: это что значит, я тут один, что ли, буду жить?

- А вы?

- А мы живем в домике у ворот.

Я заметил с левой стороны ворот двухэтажную постройку, в которой при «господах», видимо, проживал обслуживающий персонал.

- Так, может, я тоже там должен жить?

- Не должен, - усмехнулся Глеб, - Ярослав Игоревич велел поселить тебя в доме. Вот видишь телефон, - он показал на старинный аппарат, стоящий на столике под стенкой, - если нужно что, наберешь единицу – это мы.

- Кто «мы»?

- Охрана. Устраивайся, в общем. Тут вчера только уборку закончили, так что выбирай любую комнату, кроме хозяйской спальни.

Глава 2

Огромная благодарность Карин Эдден за помощь в написании хорька и его хозяина!

Остаться одному в огромном доме – я чувствовал себя словно единственный выживший после Апокалипсиса. Я понимал, что это не гостиница, а Глеб не портье, чтобы провожать меня до номера, да и, возможно, он сам не знал расположение комнат. Я, обижено сопя, потащил свой багаж по лестнице на второй этаж. Тусклый свет и здесь освещал просторный коридор, видимо, Глеб включил какой-то общий рубильник. В принципе одиночество не страшило меня, наоборот, я мог наконец-то насладиться им. К тому же музеи я любил и не имел ничего против того, чтобы пожить в одном из них.

И только остановившись в просторном холле, я подумал, что мог поискать себе комнату на первом этаже и не таскать тяжести вверх по лестнице, но дело уже было сделано, и, оставив чемодан с рюкзаком на полу, я начал открывать все двери подряд. Надо отметить, в двенадцатом часу ночи разбираться в темноте комнат, что они собой представляют, было затруднительно. Я пожалел, что у меня нет фонарика: репеллент от комаров взял, а вот фонарик нет. Выключатели пришлось искать мануально, ощупывая простенки вдоль дверей.

По неведомой мне причине выключатель нашелся справа на уровне пояса – полное неудобство для руки. Озаривший комнату свет показал, что это не спальня – кровать отсутствовала, как и диван. Я закрыл дверь и отправился дальше. Во всех комнатах выключатели оказались на том же месте, поэтому дальнейшие поиски проходили быстро. То, что именно эта комната была жилой, я понял с первого взгляда, нет, так же, как и остальные, она была чисто убрана, ничего лишнего, никаких носков посередине ковра или смятой газеты на столике у окна, или аквариума с рыбками. Но что-то было, какая-то живая аура, если так можно выразиться, в ней не было музейной замороженности, присущей остальным комнатам.

Я с сомненьем посмотрел на лампочку – тут даже не сорок ватт, от силы двадцать пять, мы такие вкручивали в подъезде в надежде, что на них никто не позарится. Комната казалась очень уютной: большая кровать, к счастью, без всяких балдахинов, темное полированное резное дерево, мощное и обстоятельное и как противовес – шелковое покрывало нежных весенних цветов, расшитое порхающими птичками, я уже представлял, как развалюсь на ней, дома приходилось спать на полуторном диванчике-книжке, каждый день его складывая-раскладывая. С облегчением сгрузив сумку с ноутбуком на небольшой прикроватный столик, я посмотрел на окно, закрытое тяжелыми бархатными портьерами, было интересно взглянуть на окрестности. В комнате была еще одна дверь, хоть бы ванная, загадал я, подходя к ней. Я мягко поднял рычажок выключателя и осторожно открыл дверь, за ней оказалась вполне современная ванная комната. Йес! Ну как современная… типичная ванная комната эпохи Ренессанса, главное, унитаз наличествовал, а то я с трудом представлял, как буду справлять нужду в горшок или бегать по кустам. Спасибо, Господи, за милости твои!