Архивариус (СИ)

- Привет, - откликнулся я, с интересом глядя на пышные румяные оладушки, нежно пахнущие ванилью. – Это мне?

- Ага, завтрак вот принес.

- Здорово, спасибо, - я с удовольствием откусил половинку еще теплого оладушка. – С изюмом. Вкусно.

- На здоровье, - отмахнулся Глеб и, улыбаясь, уставился на меня.

- Я вот как раз раздумывал над проблемой питания.

- А чего тут раздумывать? Ты прости, я забыл тебе вчера сказать, чтобы ты ходил кушать к нам.

- Это как? – удивился я. – А кто вам готовит?

- Так по очереди.

- А я готовить не умею, - испугался я.

- Тебе и не надо, - засмеялся Глеб. – Босс сразу оговорил, что мы готовить будем и на архивариуса.

- Серьезно? А вам не обременительно?

- Нет, конечно, к тому же за то, что сидим в этой дыре, мы получаем приличные бабки.

- Отлично! – обрадовался я. – Спасибо!

- Так что приходи часа в два на обед.

- Ладно.

Глеб встал.

- Ой! А ты не знаешь, есть здесь холодильник? – забеспокоился я об остатках своих продуктов.

- Да я тут и не был ни разу. Сейчас поищем, - Глеб покрутился на месте, оглядываясь, и пошел к деревянному шкафу. – А это что? – вдруг спросил он, резко остановившись и показывая рукой на блюдечко на полу.

- Это я кота кормил вчера.

- Ты привез с собой кота?

«Чижика, собаку, петьку - забияку, обезьяну, попугая», - мысленно добавил я, но вслух сказал:

- Нет, конечно, это ваш, в смысле, местный.

- У нас нет кота, - странно поглядывая на меня, протянул Глеб, - мы тут неделю уже живем, но никакого кота я не видел. Может, из деревни сбежал, тут за леском в десяти километрах есть.

- Удивительно, - хмыкнул я, - кот черный с белым, такой холеный, гладкий, аж блестит.

- Мда, на деревенского не похож.

Я деревенских котов не видел, но уличных сколько угодно, и им далеко было до того красавца.

Глеб стал методично обшаривать шкафчики, комментируя: «… крупы… а тут кастрюли… о, варенье…», и все в таком духе, пока наконец:

- А вот и холодильник! Сейчас я его включу.

Он подключил такую нужную технику, и я, засунув туда продукты, приготовился отправиться на поиски архива. Конечно, сейчас мне больше всего хотелось посмотреть окрестности и сам дом, но если неожиданно приедет работодатель и потребует отчитаться о проделанной работе, что скажу? Что бродил по парку, дышал свежим воздухом или что разглядывал картины на стенах и изучал мебель?

Мне было все равно, откуда начинать, и я решил проводить Глеба до выхода.

- Кстати, - начал он, - тебе скоро не будет скучно.

Да мне и сейчас ни капли не было скучно! Надо ж такое придумать!

- Руслан поехал в Киев за своим племянником, - продолжил Глеб, - он вроде как трудный ребенок, и его мама упросила взять его сюда под присмотр своего брата.

Мне уже весело! И кто такой Руслан? Один из охранников? Я, убей, не помнил их имена. Удивительно, что запомнил Глеба – со мной такое редко бывает. Но это все мелочи по сравнению с приездом «трудного ребенка». Почему-то сразу вспомнился фильм с идентичным названием. Ужас! С таким точно скучно не будет! А что, по мнению Глеба, я вообще должен с ним делать? В песочнице играть? Класс!

- Так что его приписали в архив тебе в помощники, - закончил Глеб.

- Что?! – вскричал я. Черт! Такого кошмара я и представить себе не мог в страшном сне. – Но, наверное, хозяин будет против, - заикнулся я.

- Он в курсе, - «успокоил» меня Глеб и попрощался «до обеда», а я побрел по дому, заглядывая в комнаты в поисках архива и очень надеясь, что он не окажется где-нибудь в подвале.

Пройдя первый этаж почти до конца, я наткнулся на библиотеку. Это, конечно, была не Публичная Библиотека Цинциннати, коллекция которой составляет больше девяти миллионов книг, но и ничем другим она не могла быть по определению. Да, для библиотеки книг в ней было маловато, но и на кабинет она не тянула – ни секретера, ни бюро, ни письменного стола тут не наблюдалось: под окном, так же, как у меня в комнате, стоял столик с двумя креслами, под стенами - книжные шкафы, закрытые стеклянными дверцами на ключ. А за стеклом – богатство – книги, явно старинные, некоторые я идентифицировал как инкунабулы. К сожалению, добраться я до них не мог, хотя, может, и к счастью, иначе до архива я бы точно не дошел.

Шкафов было всего четыре, слишком мало для приличной библиотеки, но сами книги… У меня в животе прям пузырьки лопались от счастья, когда я смотрел на переплеты: золоченые, украшенные камнями, серебром, расшитые вручную, и более современные девятнадцатого-начала двадцатого века. На глаза попался пятитомник Лессинга в переводах: красные кожаные переплеты, расписанные позолотой. Хотелось провести пальцем, ощутить фактуру кожи и выпуклого рисунка, почувствовать вес времени, хотелось потрогать-посмотреть каждую книгу, открыть, изучить шрифт. Мне были интересны все книги: рукописные, напечатанные вручную на станке или в царской типографии, каждая из них была живой историей. Заставив себя оторваться от любования чужими раритетами, я заметил дверь – возможно, за ней именно то, что я ищу.