Армагеддон

Прошло минут пять с тех пор, как Надин Кросс вернулась в гостиную своего старого дома, чтобы собрать кое-какие вещи, и лишь тогда она заметила его на стуле в углу. На нем были одни только трусы, большой палец его был засунут в рот, а его странные серо-зеленые китайские глаза пристально наблюдали за ней.

- Джо... то есть Лео... ну и напугал же ты меня, - сказала она слабым голосом.

Джо ничего не ответил.

- Почему ты не с Ларри и не с мамой-Люси?

Нет ответа.

- Ты не можешь оставаться здесь, - сказала она, пытаясь вразумить его, но прежде чем она продолжила свою речь, она поймала себя на мысли о том, как _д_о_л_г_о_ он уже здесь находится.

Это было утро двадцать четвертого. Последние две ночи она провела у Гарольда. Неужели он сидел здесь с пальцем во рту уже двое суток? Мурашки пробежали у нее по спине, и с чувством, похожим на отчаянье, она поняла, насколько же она изменилась. Когда-то она бесстрашно спала рядом с этим маленьким дикарем, в те времена, когда он был вооружен и опасен. Теперь он был безоружен, но она была охвачена ужасом. Она подумала, что

(Джо? Лео?)

полностью избавился от своего прежнего "я". Теперь оно вернулось.

- Ты не можешь оставаться здесь, - сказала она. - Я просто пришла, чтобы забрать кое-какие вещи. Я выезжаю. Я переселяюсь к... одному мужчине.

Но мужчина ли Гарольд? - усмехнулся какой-то внутренний голос. А я-то думал, что он всего лишь средство дойти до конца.

- Лео, послушай...

Он покачал головой, едва заметно, но определенно. Его сверкающие глаза неподвижно уставились на ее лицо.

- Ты больше не Лео?

Он кивнул.

- Ты Джо?

Снова кивок, такой же призрачный.

- Ну, хорошо. Но ты должен понять, что кто бы ты ни был, это ничего не меняет, - сказала она, пытаясь сохранить терпение. - Этот период наших жизней - когда мы с тобой были вместе и были предоставлены сами себе, - он уже отошел в прошлое. Ты изменился. Я изменилась. И мы не можем измениться в обратную сторону.

Но его странные глаза по-прежнему смотрели на нее, словно отрицая эти слова.

- И прекрати на меня смотреть, - резко сказала она. - Это очень невежливо.

Теперь в его взгляде, казалось, появился легкий оттенок упрека. Он словно говорил ей, что так же невежливо бросать людей в одиночестве, а еще более невежливо лишать их своей любви, когда она все еще нужна им.

- Но ты ведь не в одиночестве, - сказала она и стала подбирать уроненные на пол книги. - У тебя есть Ларри и Люси. Они нужны тебе, и ты нужен им. Ну, по крайней мере, ты нужен _Л_а_р_р_и_, а этого достаточно, потому что ей нужно то же самое, что и ему. Она похожа на листок копирки. Многое изменилось в моей жизни, Джо, и не я в этом виновата. Так что перестань шантажировать меня.

Она убрала книги в рюкзак застегнуть пряжки, но пальцы ее дрожали. Молчание становилось все более и более тяжелым.

Наконец она встала и надела рюкзак на плечи.

- Лео.

Она попыталась говорить спокойно и рассудительно, точно так же, как она говорила с трудными учениками. Но это оказалось невозможным.

- Впрочем, дело тут не в Ларри и не в Люси, - злобно сказала Надин. Дело в этом старом мешке с дерьмом, так ведь? В этой глупой старухе в качалке, которая усмехается миру своими фальшивыми зубами. Но теперь она ушла, и ты прибежал ко мне обратно. Но такие штучки у тебя не пройдут, ты слышишь? _Н_е _п_р_о_й_д_у_т_!

Джо не произнес ни слова.

- А когда я умоляла Ларри... опустилась на колени и _у_м_о_л_я_л_а его... он даже ухом не повел. Он слишком был занят своей ролью крутого мужика. Так что изволь убедиться, во всем этом нет ни грана моей вины. Н_и _г_р_а_н_а_!

Мальчик продолжал бесстрастно смотреть на нее.

К ней стал возвращаться ее ужас, вытесняя бессвязную ненависть. Она поднялась назад к двери и рукой попыталась нащупать ручку. Наконец ей это удалось, и она распахнула дверь, с наслаждением почувствовав волну холодного воздуха.

- Иди к Ларри, - пробормотала она. - Прощай, паренек.

Она выбежала за дверь, села на мотороллер и отправилась к Гарольду. Добравшись до его дома, она немного пришла в себя. Но она знала, что если она хочет сохранить душевное здоровье, ей надо покинуть Зону как можно скорее.

Двадцать пятого августа Постоянный Комитет Свободной Зоны Боулдера организовал в аудитории Мюнцингера второй общий митинг. Митинг прошел хорошо. Сначала все спели национальный гимн, но на этот раз глаза у большинства людей остались сухими - это была всего лишь часть ритуала. Был избран Комитет по учету численности населения, во главе которого была поставлена Сэнди ДюШьен. С четырьмя помощниками она немедленно стала расхаживать по аудитории, считая головы и записывая имена. К концу митинга под оглушительные аплодисменты она заявила, что население Свободной Зоны к настоящему моменту насчитывает восемьсот четырнадцать человек.

В последнем ряду Гарольд повернулся к Надин и шепнул ей на ухо:

- А теперь, леди и джентльмены, праздник свободной любви объявляется открытым.

Она улыбнулась ему медленной, томной улыбкой, от которой у него закружилась голова.

Стью был единогласно избран судебным исполнителем Свободной Зоны.