Армагеддон

— Им не придется, — голос Петреуса звучал решительно и четко. — Нам не нужно знать, где портал, а только лишь, что он в верном месте. Тогда мы сможем отправить команду с оборудованием маяка для наведения RB-1A. А он направит оставшиеся «Кости».

— И Ту-160[448], - не менее решительно произнес премьер-министр Путин.

— И Ту-160, - обаятельно улыбнулся с экрана президент Буш. — Генерал Корли хотел с вами о них побеседовать.

— Один вопрос, генерал, — Петреус поднял бровь. — Если команды собираются стать первопроходцами, как им достаточно надолго сохранить здоровье? Они не смогут иметь бронетехнику и изолированные здания.

— Мистер премьер-министр. У нас есть военные подразделения, для которых Ад теперь — родина. И мы можем передислоцировать одно из них для задания. Фактически, сейчас мы выбираем одно из них.

Внешнее кольцо, Шестой круг Ада.

Ад меняет тебя. Только так можно отреагировать на вещи, которые видел он и прочие. Но некогда он ощущал подобное, когда слышал об умерших дома от жестокого обращения детях. Такую же безумную ярость и решимость убить тех, кто за это в ответе.

Эанас, рожденный в старое, грубое время, ощущал, тем не менее, то же самое. Он и Макилрой пересекли один из низких гребней и спускались к одному из гарнизонов, начавших распространяться вдоль берегов лавовой реки. не слишком близко, конечно, даже балдрики, кажется, не решались приближаться к этому кошмару, но достаточно, чтобы отправлять патрули. Ушли старые дни, когда целыми днями берега патрулировал единственный балдрик. Слишком многие ушли и не вернулись. Теперь они дежурили группами, не удаляясь от поддержки. И это значило гарнизон. Если есть гарнизон, значит, есть и силы, которые требуется снабжать, а балдрики знать не знали о логистике. Так что там должен иметься рынок, и, разумеется, он был. На расчищенном клочке земли, за стенами одной из крепостей, дюжины балдриков обменивались, торговали и занимались своими делами. Эанас потерял счет, но там, должно быть, более трех сотен демонов. Возможно, лучшая часть всех сил?

На этом рынке он выследил отдельного демона, чья корзина была набита извивающимися телами. Человеческими телами. Они находились слишком далеко, чтобы слышать, но время от времени подходил демон и начинал вроде как торговаться. Торговец доставал жертву из корзины и передавал ее покупателю, который вскрывал ей когтем горло, сворачивал для надежности шею и на глазах ел тело, пожирая за несколько секунд. Им не понадобилось много времени, чтобы понять, что люди в телеге торговца — исключительно дети.

Эанас смотрел на картину с холодной яростью. Он не требовал в гневе, чтобы они отринули осторожность и пошли в наступление для спасения детей, как пожелала бы того горячая слепящая ненависть. Вместо этого он с каменным лицом наблюдал, как торговец опустошил телегу, собрал прочие безделушки и удалился по исколесованной грязной дороге. Так делали и Кэссиди с Макилроем. Время для мести еще настанет, время, когда счета вроде этого оплатятся сполна, но не сейчас. Трое людей, нападающих на 300 балдриков с холодным оружием — простой способ умереть. Или отправиться обратно в лаву.

Эанас являлся спартанским воином. Для него не было ничего более славного, чем сбить противника с ног и прикончить его двумя-тремя ударами. Честная битва, где один мужчина стоит против другого, и победа приходит к сильнейшему и храбрейшему. Только в такой победе есть смысл. И когда он думал о беспомощных детях, продаваемых как какой-то деликатес, сцена эта просто добавляла злости и ненависти, которую он хранил в сердце для своих мучителей. Эанас не был совсем уверен, но подозревал, что у Кэссиди и Макилроя в целом те же ощущения. Но так ли? Они не смотрели на войну так же, как он, война для них являлась упражнением в экономически эффективном убийстве, где цель — убедиться, что у врага нет ни шанса. Эанас попытался однажды объяснить, что такое настоящая честь, но Макилрой просто взглянул на него и сказал «если это честный бой, ты где-то ошибся».

— Макилрой, есть возможность поговорить?

— Котенок?

— Нет, котенок уехала отдыхать. Меня зовут Индира. Я на какое-то время займу ее место. У вас есть что доложить?

— Слишком многое, Индира. Очень многое, — Макилрой передал доклад о картине в деревне.

— Это ужасно.

— Это жуткое место. Вы дадите нам снабжение?

— Да, мы передадим винтовки, боеприпасы и взрывчатку. Но я также должна сказать, что вашу группу выбрали для особой миссии. Той, что выведет вас из Впадины.

— Вы не могли сказать ничего лучше, Индира. Никакое место не станет хуже, наверное, в этом и есть весь смысл.

Глава 52

Охраняемый жилой блок, лагерь «Ад-Альфа», Марсово поле Диспрозия.