Армагеддон

Мерфи кивнул, полностью соглашаясь со своим капитаном. План для «Сивулфа»[721] и «Коннектикута»[722], чьи боевые отсеки заполняли ракеты «Томагавк», был оставаться в открытых водах, пока «Джимми Картер»[723] подходит и десантирует группу сил особого назначения. Они исследуют берег и подготовят путь для идущих следом десантов. Если Белиал еще жив и планирует продолжать лавовые атаки, «Томагавки» послужат первым эшелоном атаки. Не все ракеты несли обычные боеголовки; балдрики могли считать свои твердыни крепкими, но они не видели, на что способен наземный атомный взрыв. Высаживающиеся на пляж морпехи станут вторым эшелоном устранения угрозы городам Земли.

— Значит, тридцать часов. Давайте просто надеяться, что никуда не налетим.

Боевой отряд 56 бригады «Страйкеров», город Дит, Ад.

Врата Дита открывались с мощным скрипом, распахивающиеся створки скрежетали на огромных бронзовых петлях. Они медленно поворачивались, приводимые в движение выбивающимися из сил группами орков. Скоро их труды закончатся. Как быть с орками? Вопрос хороший, никто из человеческих политиков над ним еще не задумывался. Орков нужно вызволить из тысячелетнего рабства, безусловно, но что дальше? Никто не знал, и это была просто еще одна из растущего час за часом кома проблем.

Все казалось таким простым. Ворваться в Ад, смести все на пути и освободить томящихся в муках людей. Но список проблем рос час от часа. Хотя солдатам на поле боя об этом переживать не полагалось. Их работа — выиграть войну, что они и сделали. Распахивающиеся перед ними врата служили доказательством победы. Они бросили вызов древнейшему, изначальному врагу, и сокрушили его. И теперь врата города раскрывались в знак почета победителей.

Полковник Чисхолм махнул рукой в традиционном кавалерийском жесте, и его командирский «Страйкер» тронулся вперед. По подкрепленной данными разведывательного самолета информации Абигора улицы Дита были узкими и плохо мощеными. Слишком узкими для «Абрамсов» и «Брэдли», так что честь стать первым американским подразделением в Дите выпала 28 дивизии механизированной пехоты Национальной гвардии Пенсильвании федерального подчинения. Вместе с прочими пехотными дивизиями Америки 28-ю реорганизовали в три бригады «Страйкеров» и одну бригаду бронетехники, и она идеально подходила для занятия Дита.

Город напоминал Чисхолму фильмы в средневековом антураже. Те же здания, мощеные улицы, большие подозрения насчет санитарии. «Страйкеры» медленно продвигались сквозь беспорядочные переплетения дорог и улочек, экипажи держались настороже. Возможно, Дит и сдался, местные власти могли поднять руки, но это не значило конец войны. В 56-й было много ветеранов Ирака, хорошо знавших, что «окончание основных боевых действий» — не то же, что «мир». Слишком многие про это забыли и не вернулось. Если тут начнется перестрелка, «Страйкеры» держались в готовности сурово за это покарать.

— Есть что от русских?

— Есть, сэр. Они тоже не встречают сопротивления.

Чисхолм кивнул. Это была тонкая, деликатная операция. Люди шли как завоеватели, они хотели, чтобы их воспринимали как освободителей, тех, кто сможет сделать жизнь лучше. И сравнять полгорода с землей — не лучшее начало. Именно по этой причине израильтян вежливо, но твердо отстранили от начального этапа оккупации. Для данной ситуации их доктрина немедленного ответа являлась слишком резкой. В других случаях эта доктрина годилась, но не здесь и не сейчас.

Отовсюду на них смотрели балдрики. В основном женщины и детеныши; последние иногда стеснительно и быстро махали проходящим войскам. Это беспокоило — махание запросто могли ошибочно принять за бросок, могло оно и с легкостью стать настоящим нападением. Несмотря на видимое спокойствие, в животе у Чисхолма все сжималось. И это несло реальную опасность: нервы будут натягиваться и натягиваться, пока не лопнут, и кто-нибудь не совершит большую глупость.

— Сэр, вон там! — Чисхолм услышал крик и чуть не совершил большую глупость со своим гранатометом «Марк 19». Но крик оказался не предупреждением о нападении; вместо этого рядовой указывал на женщину с розовой кожей и светлыми волосами. Человеческую женщину. Чисхолм поднял руку, и колонна встала. Затем он поманил женщину. Та вышла из теней и встала на колени перед «Страйкером», глядя в землю.

— Кто ты? И что здесь делаешь? И вставай, прекрати унижаться.

— Балтехильдис, благородный сир, — женщина неуверенно и неловко поднялась на ноги. Даже стоя она продолжала глядеть вниз, избегая смотреть на мужчин в бронемашинах.

— Почему ты здесь? — Чисхолм постарался смягчить голос. Кто знает, что довелось пережить тут этой женщине? — И я не «благородный сир». Я полковник. Полковник Джеймс Чисхолм.

— Я служанка, бла… полковник. В доме Антрапиксикатиса. Меня забрали сюда сразу после прибытия.

— Есть другие вроде тебя? Слуги балдриков… демонов?

— Есть, полковник, желавшие человеческих слуг забирали нас после появления.

— И как давно это было? Откуда ты?

— Я не знаю, как давно, полковник. Я была женой во франкском селении в Дании. Я умерла при родах.