Армия Наполеона

Чтобы понять, что представляла собой массовая «разведывательная» операция, приведем лишь один типичный пример. 23 апреля 1809 года в ходе австрийской кампании маршал Бессьер, герцог Истрийский выслал рекогносцировку, чтобы узнать направление отступления и силы австрийцев на определенном ему участке операционного пространства. Генерал Марюла, командир легко-кавалерийской дивизии, рапортовал маршалу: «23 апреля на рассвете дивизия двинулась вперед, чтобы поддержать рекогносцировку, на Мюльдорф и Этинг. Полковник штаба Рансонне двинулся с 3-м конно-егерским полком на Эрхартинг, где он встретил первый вражеский пост, давший по нему сотню ружейных выстрелов, один конный егерь был ранен. Тотчас после этой пальбы неприятель продолжил отступление на Этинг, рекогносцировка последовала за ним до Крейцпонта… Гессенские шеволежеры были выделены под команду полковника штаба Рансонне, чтобы двинуться на Мюльдорф, осмотреть состояние моста в этом городе и разведать дороги на Мюнхен и Вассербург.

Мост в Крайбурге, который осмотрел полковник штаба Рансонне, был разрушен… К 7 часам вечера два полка неприятельских гусар, поддержанные четырьмя батальонами, выступили из Этинга и решительно атаковали 3-й конно-егерский полк, который, потеряв 80 человек, был вынужден поспешно отступить к Эрхартингскому дефиле, где был поддержан 19-м конно-егерским. Это отступление было прикрыто также баварским батальоном, который постоянно действовал с отвагой и расстрелял до 60 патронов на человека… Дивизия, преследуемая превосходящими силами пехоты и кавалерии, в порядке отступила на Ноймаркт»[480].

Как ясно из приведенного документа, эта «небольшая» разведка была осуществлена силами целой кавалерийской дивизии Марюла (3-й, 14-й и 19-й конно-егерские полки), поддержанной полком гессенских шеволежеров и баварской пехотой. Передовой отряд рекогносцировки, как обычно, возглавлялся офицером штаба. Что же касается ее результатов с точки зрения чисто информативной, видно, что они были весьма ограниченными, зато бой был на славу. Трудно сказать, сколько потеряли в нем австрийцы, но у французов только в 3-м конно-егерском было убито и ранено 8 офицеров, среди которых командир полка Шарпантье[481], из чего можно предположить, что цифра потерь – 80 человек убитых и раненых (офицеров и рядовых), приведенная Марюла, является никак не преувеличенной, а, напротив, минимально возможной.

Хотя, как мы уже говорили, целесообразность подобных рекогносцировок была далеко не всегда очевидной, ясно одно, что офицерам штаба не приходилось сидеть без дела ни на стоянке войск, ни в момент, когда противоборствующие армии сближались и надвигалась кровавая развязка. Но как бы ни была значима работа штаба в это время, самая напряженная часть активной службы его офицеров приходилась, без сомнения, на момент битвы.

В дни генеральных сражений на плечи начальника штаба и его подчиненных ложились десятки дополнительных забот:

1. Сбор войск, которые должны были принять участие в бою.

2. Подготовка войск к бою.

3. Расстановка их на поле будущего сражения в соответствии с указаниями главнокомандующего.

4. Непосредственное участие в бою в самой разнообразной форме.

Штаб должен был обеспечить своевременную концентрацию всех батальонов, эскадронов и батарей к месту битвы, позаботиться о немедленном возвращении к своим частям всех выделенных до этого для второстепенных целей отрядов, проконтролировать, чтобы во всех полках были проведены проверки состояния оружия и материальной части, проследить за тем, чтобы войска были по возможности отдохнувшими, чтобы солдаты успели поесть. Офицеры штаба должны были также позаботиться о своевременной доставке боеприпасов к полю боя, о размещении парков с зарядами для ружей и пушек. Они должны были проверить готовность госпиталей, разместить их в наиболее удобных местах и своевременно проинформировать об их нахождении командиров соединений.

Когда же гром пушек возвещал о начале битвы, все офицеры штаба должны были собраться на командном пункте, неподалеку от главнокомандующего (напоминаем, что речь идет о штабе корпуса, а не о генеральном штабе Великой Армии).

Казалось бы, такое количество офицеров было чрезмерным для выполнения штабной работы в ходе боя, практика, однако, напротив, показывала, что их не хватало. Согласно уже хорошо известной нам инструкции маршала Нея в день битвы «…генералы могут увеличить число офицеров штаба, взяв по одному офицеру и одному унтер-офицеру из кавалерийских полков, а также по одному полковому адъютанту и по одному старшему унтер-офицеру из полков пехоты для передачи приказов. Основные же рапорты должны быть переданы главнокомандующему через адъютантов и капитанов штаба»[482].