Армия Наполеона

Вот что рассказывает о своих служебных обязанностях рядовой полка Почетной гвардии Станислас Жирар: «Примерно в пять часов утра трубач трубит подъем, а в 5.30 труба возвещает: “Дать сено лошадям”. В шесть часов утра перекличка: все кавалеристы должны выйти на построение с мешками для овса. Сначала перекличку проводят бригадиры, затем вахмистры. После построения “направо равняйсь, налево равняйсь”… каждый идет к своей лошади, выводит ее из конюшни и в течение получаса чистит ее, ведет ее на водопой, ставит обратно в конюшню и находится при ней, пока она ест овес. Затем надо отправляться за фуражом. Одни идут с веревками для вязанок сена, другие – с мешками для овса. В 9 или 10 часов трубят “Седлай!”, нужно выносить все снаряжение и седлать, иногда лишь только для того, чтобы проверить оголовье или уздечку, но иногда для того, чтобы отправиться на учение в поле. По возвращении надо расседлать лошадей и занести наверх в спальные помещения всю амуницию: седло, потник, чепрак, оголовье и т. д. Затем мы обедаем: суп, бульон, овощи… Затем надо чистить обмундирование и амуницию и аккуратно разложить все по местам, иногда от усталости засыпаешь на кровати. В три часа труба объявляет нам, что надо снова чистить лошадей, а в пять часов вечера мы снова садимся в седла. Часто утром мы ездим в холщовых штанах для конюшни и ведем лошадей на реку, по вечерам нам отдают приказ, в какой форме надо быть, а также как седлать – класть только одно седло или весь “гардероб”…»[527].

Впрочем, в этой однообразной рутинной жизни были и некоторые неожиданные моменты, характерные для армии Наполеона. Так, например, в ряде полков были организованы школы, где солдаты и унтер-офицеры обучались читать и писать. «Солдаты обучались бесплатно, сержанты платили франк в месяц… Занятия проходили тогда, когда не было маневров, с 11 часов утра до трех часов после полудня. Начало занятий возвещалось барабанным боем, сами же занятия проходили в двух залах казармы Пепиньер, где были расставлены столы и стулья… Тот из “учеников”, кто пропускал занятия без уважительной причины, лишался увольнения на восемь дней»[528].

Но солдаты не только занимались с книжками, как прилежные школьники, но и в некоторых полках проходили даже курсы… танцев! Уже известный нам суровый гвардейский генерал Роге, служака и рубака, которого трудно было бы назвать утонченным любителем светских развлечений, очень серьезно относился к подобной деятельности своих подчиненных: «Эти занятия (танцами

) необходимы солдатам, они придают им изящество, заставляют следить за своей формой и быть точными в выполнении своего долга, они удаляют их от пьянства – порока, который разрушает нервы и отупляет того, кто ему предается. Солдат, который любит танец, обычно хорошо выполняет все обязанности, он старается избегать наказаний, которые лишили бы его почтенного удовольствия. Занятия танцами позволяют солдату завести приятные знакомства, которые могут помочь ему иметь семейную жизнь, а также удаляют его от тех размышлений, которые никогда не должны приходить ему в голову»[529].

В казармах нередко организовывались и школы фехтования для желающих, а таких было немало, ибо мания дуэлей была распространена во французской армии не только среди офицеров (см. гл. XI).

Видно, что день солдата наполеоновской эпохи был заполнен достаточно основательно, по крайней мере, должен был быть таковым. Обычно учения продолжались до 17 часов летом или до 16 часов зимой, когда треск барабана возвещал об их завершении. Солдаты снова отправлялись по своим комнатам, чтобы отведать супа из артельного котелка. Этот второй, и последний, прием пищи назывался «вечерним супом». После него солдаты получали немного времени, чтобы заняться личными делами. В час, назначенный командиром части, барабаны били отбой. С этого момента все унтер-офицеры и рядовые должны были находиться в казарме, где спустя полчаса проводилась вечерняя поверка. Снова составлялись рапорты наличия личного состава, казармы запирались, и никто без письменного разрешения командира роты не имел права выйти в город.

Устав не уточнял, в котором часу нужно было ложиться спать. Этот час определялся командиром части, и сигналом ко сну был барабанный бой (в кавалерии он подавался трубой) – «тушение огней» (extinction des feux). Гасли свечи, и казармы погружались во тьму и тишину, нарушаемую лишь звуками шагов часовых. Иногда, впрочем, в ночное спокойствие вносились коррективы. Специальный патруль мог обойти казармы, чтобы удостовериться, что все солдаты находятся на своих местах.