Армия Второй звёздной Империи

– Лэр комендант, скажите прямо: к чему этот разговор? – не выдержал молодой лейтенант. Он упорно не понимал, к чему клонит командир.

– Вам дали отличную характеристику, лэр Ванга. Сам контр-адмирал, координирующий учения, дал. Но само по себе это ничего не значило бы, если бы не одно «но»: благодаря вам и вашей работе с личным составом из запоя вышел лейтенант Гран. Он подал рапорт на имя контр-адмирала, в котором просил допустить его до работы с личным составом. Очевидно, это Ваша заслуга. Лэры воспитатели, до которых дошёл этот рапорт, сопоставив его с вашими результатами по боевой подготовке и рекомендациями контр-адмирала, настаивают на вашей кандидатуре.

– Кандидатуре куда, лэр старший командор?

– Кандидатуре штатного воспитателя нашей боевой части.

Сказать, что Раймон Ванга удивился – значит ничего не сказать. У него просто отвисла челюсть от изумления. Воспитателями принято было назначать офицеров, имеющих некоторую подготовку в качестве дознавателей, соответственно, ими редко становились обычные офицеры, окончившие Академию. Кандидатов в воспитатели готовили отдельно, по общей программе, вне зависимости от рода войск. Ситуации, когда на такую должность назначался выпускник Академии, были крайне редки. Кроме того, воспитателей, конечно, уважали, но относились к ним с некоторой натяжкой, не спеша принимать в боевое братство. Ведь у следователя, каковым в значительной степени является воспитатель, основная функция была глубоко антагонистична обычным офицерам. Они банально оказывались по разные стороны баррикад. Но даже это ещё не всё. В части, если память лейтенанту не изменяла, штатный воспитатель уже был.

– Лэра Дарта Виллайя переводят?

– Лэр Дарт Виллай мёртв, лэр Ванга.

– Как мёртв?

– А вот так. Пока вы были на учениях, у нас в части что-то случилось. Даже я не знаю подробностей, просто в один прекрасный день кабинет воспитателя оказался блокирован взводом внутренней службы. Все воспитатели на ушах, одна комиссия за другой. Всех замучили постоянными допросами. А только вы с учений прибыли, со мной сразу вышел на контакт наш куратор по линии воспитателей, обрисовал ситуацию и предложил назначить вас на эту должность. Допросы тут же прекратились, – мужчина подался вперёд. – Лично я очень хотел бы, чтобы эта ситуация побыстрей разрешилась. Сложно работать, когда тебя и подчинённых офицеров постоянно дёргают. Но я не могу им ничего ответить, это должен быть только ваш выбор, лэр. Я ведь знаю, что в Академии к такому не готовят.

– Я… Не готов так сходу…

– Да вы пейте, пейте, я сходу и не прошу. Выпьете, и решите.

– Я могу переговорить с куратором по линии воспитателей?

– Конечно. После того, как дадите своё предварительное согласие.

– Мне нужно знать фронт работ, лэр. Без этого я не могу дать своё предварительное согласие. Это совершенно тёмный лес для меня.

– То есть принципиально вы не против? – гнул свою линию комендант.

– Принципиально – нет. Но боюсь не справиться.

– Если вы справились с лейтенантом Граном, то уж с должностью воспитателя как-то управитесь. Уж поверьте моему богатому опыту.

– Хорошо лэр. Я готов служить там, куда меня направит Император. Вы правы. Это ребячество.

– Ну, вот и отлично! Да, лэр, к вам тут гости, – комендант подмигнул.

– Гости?!

В это мгновение в кабинет вошёл гость. Вернее, гостья. У лейтенанта второй раз за разговор отпала челюсть: перед ним стояла Ларисса Миллини, собственной персоной. Женщина была одета во что-то тёмное, неброское, хотя и так её ладная стройная фигурка весьма соблазнительно проступала сквозь ткань мешковатого комбинезона. Копна рыжих волос была старательно спрятана под широкое кепи, но некоторые непослушные пряди нет-нет, да выбивались из-под головного убора. А вот лицо женщины… В нём, в самом деле, многое изменилось. Бледное, осунувшееся – видно было, что прелестница много плакала и плохо спала, и всё это – на протяжении весьма значительного времени.

Авантюристка, увидев лейтенанта, стремглав кинулась к нему. Когда же лейтенант попытался подняться ей навстречу, женщина, ни с того ни с сего, упала перед ним на колени.

– Лэр, умоляю вас, возьмите меня на поруки! – её уставшие, подёрнутые паволокой отчаяния глаза, казалось, заглядывали в самую душу молодого лейтенанта. Он хотел было поднять женщину с колен, но та намертво вцепилась в его локоть. Пришлось Раймону Ванге садиться обратно в кресло.

– Вы… Как вы здесь оказались? Это же боевая часть! – спросил совсем не то, что хотел молодой лейтенант. Его расстроенные мысли носились в голове, словно эскадрон лёгкой кавалерии по полю боя.