Аромат от месье Пуаро

Она говорила правду – год от года их отношения менялись. Наташа становилась мягче, податливее, ласковее. Сергей понимал – в его супруге просыпалась женщина: страстная, сексуальная, иногда ненасытная. Но эта часть жизни никогда не пересекалась с семейной дружбой – когда слезы, неприятности и радости плавно перетекают в страсть и любовь. Наташина жизнь представляла собой квартиру, некоторые комнаты которой были крепко заперты на ключ…

Северцева замолчала и посмотрела на Олега.

– Простите за откровенность, – произнесла она с улыбкой, – но иногда так хочется повспоминать вслух.

Максимов пожал плечами. И в этом движении было замешательство.

– Кстати, вы ничего плохого-то и не совершили, – наконец растерянно произнес он.

– Ну как же… Я блефовала, обманывала.

Наталья Владимировна помолчала и, поскольку Максимов ничего не сказал, продолжила:

– Неспроста с годами себя начинаешь ругать даже за самые незначительные прегрешения. Это изматывает душу и не дает двигаться вперед. Это происходит со всеми людьми. И я не исключение. Но вот что я хочу сказать: только этот отель, только «Гранд-Норд» – это то, чем я безусловно горжусь. Мне тут нечего стыдиться, я могу любому посмотреть в глаза и сказать: я сделала это, не нарушив ни одного человеческого или юридического закона. И я не могу себе позволить потерять отель. Не из-за денег…

Максимов что-то смущенно крякнул. Наталья улыбнулась: этот химик-энтузиаст был вспыльчивым, вредным, но хорошим человеком. Понятливым. А это много значило для нее.

– Ясно. – Максимов для вида покопался на столе, а потом спросил: – Все так серьезно?

– Похоже, да. А что касается персон – я тут поработала, кое-что нашла.

– Прекрасно. – Максимову стало неудобно за свою выходку. Похоже, Наталья Владимировна переживает не лучшие времена.

– Вы знаете, – продолжил он, – иногда одной детали достаточно, чтобы понять человека.

– Знаю, – улыбнулась Северцева, – я же не могла прийти с пустыми руками.

– Ясно. Все здесь? – Максим кивнул на папки, которые держала Северцева.

– Да, вот, посмотрите. – Она протянула Максимову документы.

Тот быстро пролистал бумаги, внимательно рассмотрел фотографии и сказал:

– Да, вы правы, негусто.

– Я могу вам рассказать, какое впечатление они произвели на меня.

– Да, так лучше. Можно найти неожиданные решения.

– Первый – стопроцентный американец. Или таковым себя считает. Семья владеет сетью гостиниц…

– Стоп, – Максимов поднял руку, – мне не интересна его биография, мне интересно, какое впечатление он произвел.

– Но я могу ошибаться.

– Не важно. Нам объективность не нужна. Нас интересует то, какое он впечатление на вас произвел. Нас интересует, как вы на него отреагировали. А следовательно, как воспринял он вас.

– Олег, – удивилась Северцева, – может, вы слишком серьезно подходите к вопросу? Какая разница – характер, внешность, привычки! Мы не узнаем этих людей хорошо. И нам не надо это. Нам же создать настроение…

– Я могу вообще ничего не делать! – тут же вспыхнул Максимов. – Это даже лучше, чем делать кое-как.

– Хорошо, может, вы и правы, – не стала злить своего единомышленника Наталья. – Так вот, первый. Приятный. Вежливый. Воспитанный. Чувствует свою силу и превосходство.

– Почему вы так решили? – тут же забыл все обиды Максимов, включившись в процесс. – Жесты? Слова?

Наталья задумалась и проговорила:

– Скорее жесты. Он почти не смотрел на коллег. Знаете, как иногда бывает: люди взглядом обозначают принадлежность к сообществу. Этому не нужно было делать. Он смотрел поверх голов.

– Ясно, – кивнул Максимов, – все?

– Пожалуй.

– А детали? Что-то такое, что, может, не очень бросалось в глаза.

– Нет, ничего такого… Только, знаете, Олег, он… – Северцева замялась.

– Что? Ну?

– Он как бы на распутье. Вроде бы и счастливый, но что-то, не пойму… Как бы это объяснить? На пороге чего-то. И одновременно довольный собой.

– Может, деньги? – предположил Олег. – Хороший куш ждет?

– Нет, ерунда, – махнула рукой Северцева, – это что-то личное.

– Может, вам кажется?

– Я столько времени проработала в гостинице, людей повидала, – без малейшего пафоса проговорила Наталья, – так что научилась распознавать такие вещи.

– Ну отлично, – кивнул Олег. – Будем работать в этом направлении. Второй?

– Зимин, – продолжила Наталья, – русский. Гладкий, холеный. Американец его раздражает. Знаете, как может раздражать старого профессора выскочка без образования.

– И тем не менее у американца опыт управления собственными гостиницами. И деньги. И чиновник он разрядом выше, – заметил Максимов. – Я успел посмотреть.

– Верно, – согласилась Наталья, – и все равно – снисходителен. Впрочем, американец этого не замечает.

– А еще что?

– Не поняла, – честно ответила Северцева.

– Третий?

– О, там все просто. Очень небогат. По профессии повар. Здесь явно не на своем месте. Сам это понимает. Поэтому смущается, злится, пытается быть высокомерным. Но из всех троих он самый приятный. Мне кажется, с ним можно договориться.

– А что-то необычное?