Аромат от месье Пуаро

Северцевой эта теория очень нравилась – она снимала все подозрения с отеля и избавляла от необходимости всех этих явно порочащих репутацию разыскных мер. Вот король уедет и пусть там разбирается. Антошин слушал и молча не соглашался. Он понимал, что им предстоят тяжелые дни, когда надо будет терпеть присутствие полиции, спецслужб, жалобы и назойливость королевской свиты. Наконец, сам король лично уже два раза беседовал с руководством отеля. Вел он себя весьма несдержанно.

– Надо ждать, пока свое мнение выскажут наши эксперты, – этими словами заканчивались их вечерние совещания.

Антошин и Саша выходили из кабинета, оставляя Северцеву. Несмотря на все последние события, на везде мелькающих Карона, Зимина и Донелли, Северцева возвращалась и возвращалась к мыслям о муже. Его фотография все так же лежала в ее столе. Еще в самом начале, когда она въезжала в этот кабинет, она, как того требовала традиция, поставила портреты своих родных на свой стол. Сын на фотографии был еще совсем маленьким, а Антошин точно такой же, как и теперь. Потом, когда она однажды увидела чей-то удивленный взгляд, она убрала фотографию в стол. «Действительно, смешно и даже как-то глупо держать его фотографию, когда муж по коридорам отеля целый день ходит! И мы видимся по двадцать раз на дню», – сказала себе Северцева. Теперь же она очень часто доставала ее. И опять чувствовала себя так же глупо. Потому что те мысленные диалоги, которые она теперь вела, можно было вполне вести в реальности, видя перед собой Антошина. Но неуверенность в собственных ощущениях, страх потерпеть неудачу и боязнь узнать то, о чем она догадывалась, не давали ей это сделать. Северцева находилась в той опасной для человека ситуации, когда принять решение было практически невозможно. Опасной, потому что промедление могло обернуться поражением, а разговор с мужем стал бы подтверждением наблюдений. И Северцева ничего не предпринимала, мучаясь от своей же нерешительности.

– Сергей Александрович, у вас еще есть дела? – спросила она в этот вечер.

– Да, человек из полиции должен подъехать. – Услышав ее голос, Антошин остановился уже в дверях.

– А, хорошо, – замешкалась Северцева. Она не знала, что еще сказать, ждала какого-то жеста от Антошина. Она видела, как Саша Соколова уже вышла в коридор из приемной.

– Ты еще что-то хотела спросить? – краснея, поинтересовался Антошин.

Северцевой бы первой начать разговор и сказать, что она давно все заметила, но благоразумно ждала, что, наверное, все-таки настало время разговора. Да, сейчас не самое подходящее время, но и ждать больше нет возможности и сил. Если бы она решилась это все произнести, может, у нее хватило бы и мужества на другие слова. На слова признания в любви, пусть такой странной, немного жестокой, но все же любви. Но Наталья Владимировна только что-то чиркнула на бумагах и произнесла:

– Посмотри, как там наши проверяющие. Что-то мы о них забыли совсем.

– Конечно, не волнуйся. – Антошин улыбнулся и закрыл за собой дверь.

У лифта он догнал Сашу.

– Ну и деньки, – проговорил Антошин для того, чтобы что-то сказать.

Ответом ему было молчание.

– Тебе на первый? – спросил он, когда они вдвоем зашли в кабину лифта.

– Да.

– Ты еще долго будешь на работе?

– Не знаю. – Голос Саши звучал совершенно спокойно.

– Как не знаешь? Ну ты даешь! – Антошин попытался превратить разговор в шутку. – Кто же знает?

– Никто. – Саша не смотрела на него.

– Послушай, в чем дело? – Антошин приблизился к ней. – Ты скажи, что-то случилось? Скажи, пока мы не приехали. Ты же понимаешь, я не смогу вот так вымаливать у тебя объяснения. Но и работать, думая, что у тебя что-то произошло, я тоже не смогу. Поверь, сейчас всем здесь очень непросто.

– Сейчас? – Саша подняла брови.

– Да, и сейчас тоже.

– И сейчас тоже, – с сарказмом в голосе повторила Соколова. Лифт звякнул, двери открылись. Саша подошла к администраторам, что-то им сказала и направилась к своему кабинету. Тот находился тут же, на первом этаже, в тихом холле позади служебного лифта. Антошин быстро огляделся, сделал знак охране быть повнимательней и украдкой поспешил за Сашей. Он ее нагнал, когда она уже была в дверях.

– Послушай, ты объясни, что произошло за те пять минут, которые я разговаривал с Натальей? Что произошло, пока ты шла до лифта?

– Я занята, у меня много дел. – Саша прошла к своему столу.

– У всех много дел. Но я имею права знать. Понимаешь?

– Какое такое у тебя право есть? – вдруг вскинулась она.

Антошин торопливо прикрыл дверь, чтобы их никто не услышал.

– Перестань бояться, – хмыкнула Саша, заметив его жест.

– Я боюсь. Да, я считаю, что все личное может повредить отелю. Отношениям в отеле. И нашим отношениям, кстати, тоже. В этом нет ничего предосудительного. И мы с тобой на эту тему разговаривали. Ты тогда соглашалась со мной. Но я хочу понять, что с тобой такое?