Аромат теней

Я ожидала этого, но правда все равно ударила меня, как свинцом. Закрыв глаза, я зажала переносицу указательным и большим пальцами и покачала головой. Мой кровный отец приказал напасть на меня. Изнасиловать. Оставить умирать в пустыне.

– Моя мать спала с ним? – хрипло спросила я.

– Он не знал, что ты его дочь. И все еще не знает. Это… это очень сложно. И не мне об этом рассказывать.

Я долго смотрела на него, потом кивнула и снова обратила внимание на стол.

– Хорошо, тогда еще один вопрос. Что самое худшее может произойти? С тобой, я имею в виду. Что будет, если эти… Тени победят? Если им удастся уничтожить твое войско?

Кадык Уоррена дрогнул, второй человек неловко зашевелился на кровати. Они переглянулись, целый разговор уместился в один короткий взгляд, прежде чем Уоррен повернулся ко мне.

– Хаос, Джоанна. Содом и Гоморра и все такое. А что, по-твоему, здесь произойдет? Что произойдет, если похоть и низменные инстинкты перестанут сдерживаться? Каждый человек будет предоставлен сам себе? Общество распадется, мораль сведется к самым низменным чувствам. А что с Тенями? Они сожрут и победителей.

Я с добрую минуту стояла молча и неподвижно, прежде чем произнести хоть что-нибудь. Наконец снова взяла снимок и показала на Зою – женщину, которую считала навсегда для себя потерянной.

– Этот человек, Стрелец, стоил мне моей матери. Моей сестры. – Я передвинула палец к Оливии, которая действительно была моей сестрой. – И моей невинности. – Я показала на себя, потом передала фото Уоррену. – Город – это все, что у меня осталось.

Уоррен посмотрел на снимок, потом на меня.

– Ты ведь понимаешь, что вступаешь в совершенно новый мир? Иную реальность. И даже не одну.

– Моя реальность и так другая.

– Мы убиваем этих людей, этих агентов Тени, Джоанна. Вот на что ты соглашаешься.

Таких, как Батч и Аякс. Людей, насылающих безумцев на одиноких девушек в пустыне.

– Я поняла это, Уоррен.

– И ты считаешь, что сможешь убить своего отца, если представится возможность? – Я кивнула. – Убить хладнокровно?

– Я всю жизнь готовилась к этому, – ответила я: хотя всю жизнь я думала, что тренируюсь для самозащиты, правда в этом.

Наконец – после, казалось, бесконечного молчания – Уоррен изрек:

– Я могу дать тебе такую возможность.

– И охотник станет жертвой. – Я сухо улыбнулась, говоря это, и протянула руку для рукопожатия. – Ты нашел героиню.

Уоррен проигнорировал мой жест. На глазах его появились слезы, он вскочил со стула и обнял меня. Я пошатнулась, и второй человек, поймав мой взгляд, пожал плечами.

– Хорошо, хорошо, – сказала я, высвобождаясь. – Довольно.

– Ты слышал? Пришел первый знак. – Уоррен обратился к другому человеку. – Она это сделает. Она присоединяется к нам.

Тот кивнул. Этот человек рослый, мощный, но не такой жесткий, каким был Батч. «Больше похож на Санта Клауса, – подумала я, – если бы Санта жил в Вегасе».

– Это наш свидетель из Совета армии. Он здесь, чтобы удостоверить, что ты присоединяешься к нам по доброй воле и тебя ничем не соблазняли, – объяснил мне Уоррен.

Я тупо посмотрела на него.

– Ты ведь шутишь?

– Ну, я имею в виду, что я не оказывал на тебя давления. – Он смущенно улыбнулся. – Я не выкручивал тебе руки, не бил тебя, ничего не вколол, верно?

– Конечно, нет. – Я повернулась ко второму. – Он этого не делал.

– Достаточно для тебя? – нетерпеливо спросил Уоррен. Тот кивнул и встал. Ага, вот и разница между ним и Сантой. Этот почти семи футов ростом.

– Да, я совершенно забыл о приличиях. Майках, это Джоанна. Джоанна, Майках, – продолжал суетиться Уоррен.

Конечно, у него не могло быть нормального имени, такого как Боб или Джо.

– Приятно познакомиться, – сказала я, протягивая руку. Гигант Майках наконец заговорил:

– Надеюсь, очнувшись, ты будешь себя чувствовать так же.

– Очнувшись?

Удар нанесли со стороны, и он пришелся мне в шею. Ноги у меня подогнулись, глаза закатились, я увидела над собой Майкаха со стальной дубинкой в руке. У меня было несколько секунд, чтобы подумать, что он гораздо сильней, чем выглядит, прежде чем Уоррен подхватил меня на руки и прижал губы к моему уху.

– Помни, – услышала я его слова, – мы все становимся такими, каковы есть, чтобы выжить.

Затем его голос, его образ, его запах – вес это было сметено волной беспамятства и милосердно отупляющей боли.

10

Видения человека в беспамятстве и во сне неодинаковы. В беспамятстве они похожи на роман Брэдбери, на ярмарку со зловещими предзнаменованиями и страшными существами, подкарауливающими твою душу. Сны же мои были неясными, переходящими друг в друга, несущими обрывки разговоров, которых у меня никогда не было, лица и сцены, которые я никогда не видела.

Я слышала чей-то настойчивый голос.

Левее. Как на снимке. Все должно быть безупречно.

Надо мной склонилось лицо в маске, глаза сосредоточенные и задумчивые; лицо отодвинулось, и снова загорелся ослепительный флуоресцентный свет.