Арсен Люпен

– Ничуть, мама, во всяком случае, не от голода. В одном углу здесь лежала целая куча съестного, в другом – солома, на которую я мог прилечь. Я стал тихо и мирно ждать.

– Кого?

– Ты не будешь смеяться, мама?

– Над чем, дорогой?

– Над тем, что я собираюсь тебе рассказать.

– Ну как ты мог подумать!

– В общем, я ждал одного человека, который слышал связанные с Сареком истории и обещал деду, что приедет сюда.

– Да кто же это, миленький?

Мальчик нерешительно ответил:

– Нет, ты все же будешь надо мной смеяться, мама. Потом скажу. Все равно он не пришел, хотя на какой-то миг я в это поверил. Представляешь? Мне как раз удалось вынуть из стены два камня и проделать таким образом эту дыру, о которой мои тюремщики, очевидно, не знают, и тут я услышал шум, как будто кто-то скребется…

– Это оказался Дело-в-шляпе?

– Это оказался господин Дело-в-шляпе, который прибежал другим путем. Сама понимаешь, как я был ему рад. Только меня удивило, что потом он никого сюда не привел – ни Онорину, ни деда. У меня не было карандаша и бумаги, поэтому написать им я не мог, но могли же они пойти следом за собакой.

– Не могли, – возразила Вероника, – так как думали, что тебя увезли с Сарека. К тому же дед твой уехал.

– Вот именно. А почему они так решили? Ведь дед недавно нашел один документ и знал, где мы; он-то и сказал нам, где может быть вход в подземелье. Он тебе ничего об этом не говорил?

Счастливая Вероника слушала рассказ сына. Раз его похитили и держат взаперти, значит, это не он то мерзкое чудовище, которое убило г-на д’Эржемона, Мари Легоф, Онорину, Коррежу и их товарищей. Правда, которую она уже смутно угадывала, становилась яснее, и хотя на ней было еще множество покровов, главная ее часть была уже видна. Франсуа ни в чем не виновен. Просто кто-то похитил его одежду и выдал себя за него, а кто-то другой сыграл роль Стефана. Какое ей дело до всего остального – до неправдоподобия, противоречий, доказательств и фактов! Вероника о них и не думала. В счет шла лишь невиновность ее любимого сына.

Поэтому ей не хотелось открывать ему ничего, что могло бы его опечалить и омрачить его радость. Она ответила:

– Нет, твоего деда я не видела. Онорина хотела подготовить его перед моим приходом, но события стали разворачиваться так стремительно…

– И ты осталась на острове одна, мамочка? Значит, ты все же надеялась меня отыскать?

– Да, – секунду поколебавшись, произнесла Вероника.

– Ты была одна, но с тобой оказался и Дело-в-шляпе?

– Да. В первые дни я не обращала на него внимания и только сегодня утром решила пойти за ним следом.

– А где начинается коридор, по которому вы пришли сюда?

– Выход из этого подземелья спрятан между двумя камнями, неподалеку от сада Магеннока.

– Как! Значит, оба острова соединяются между собой?

– Да, коридор проходит в скале под мостом.

– Вот странно! До этого не додумались ни я, ни Стефан, ни кто другой, только замечательный Дело-в-шляпе сумел найти своего хозяина.

Мальчик вдруг замолк, затем шепнул:

– Слышишь?

Через несколько секунд он заговорил снова:

– Нет, это не они. Но все равно нам нужно спешить.

– Что я должна сделать?

– Это несложно, мама. Когда я проделывал эту дыру, то увидел, что ее можно значительно расширить, если удастся вынуть несколько соседних камней. Но они держатся прочно, поэтому мне нужен какой-нибудь инструмент.

– Хорошо, я схожу…

– Вот-вот, мама, возвращайся в Монастырь. Слева от дома есть подвал, где Магеннок устроил что-то вроде мастерской и держит там садовые инструменты. Среди них есть кирка с короткой ручкой. Принеси мне ее к вечеру. Этой ночью я буду работать, а завтра утром смогу тебя обнять.

– Ах, если бы это было правдой!

– Уверяю тебя, так и будет. Нам останется лишь освободить Стефана.

– Твоего учителя? Ты знаешь, где он заперт?

– Более или менее. Дед нам объяснил, что это подземелье состоит из двух этажей, один над другим, а последняя келья каждого этажа переделана в тюремную камеру. Я занимаю одну из них. Значит, Стефан должен занимать другую, подо мной. Беспокоит меня одно…

– Что же тебя беспокоит?

– Видишь ли, по мнению деда, когда-то эти две камеры использовались как застенки для казней, «пыточные клети», по его выражению.

– Да что ты говоришь! Какой ужас!

– Не пугайся, мама. Ты же видишь, никто и не думает меня пытать. Но на всякий случай, не зная, что они собираются делать со Стефаном, я через Дело-в-шляпе послал ему еду. Уж он-то должен был найти туда лазейку.

– Нет, – возразила Вероника, – Дело-в-шляпе тебя не понял.

– Откуда ты знаешь, мама?

– Он решил, что ты посылаешь еду в комнату Стефана Мару, и сложил все у него под кроватью.

– Но как же тогда Стефан?! – с тревогой воскликнул мальчик и тут же добавил: – Вот видишь, мама, нужно торопиться, если мы хотим спасти Стефана и спастись сами.

– Чего ты опасаешься?

– Ничего, если мы будем действовать быстро.

– Но все же…

– Ничего, уверяю тебя. Я уверен, мы преодолеем все преграды.

– А вдруг появится что-нибудь еще, опасности, которых мы не можем предвидеть?

– Тогда, – рассмеявшись, ответил Франсуа, – здесь появится тот, кто должен был сюда прийти, и защитит нас.