Артефакт оборотней

– Мой Владимир был мне и мужем и парой и половиной и самым лучшим отцом для наших дочурок.– Она посмотрела на меня.– Не спрашивай.– Махнула рукой, угадывая вопрос, который готов был сорваться с языка.– Погиб он. Давно уже, мне тогда семьдесят девять было, а ему сто девятнадцать. Там грустная история. Когда-нибудь, если захочешь, расскажу тебе, не сейчас. Зато я каждый раз вижу его в своих дочерях, особенно в старшей.

– А сколько им сейчас лет?

– Старшей уже девяносто девять, а младшей только восемьдесят семь.

Немного ошалевшая, я только и смогла усмехнуться:

– Теперь я понимаю, почему ты всех мальчиками и девочками называешь. Слушай,– я удивлённо на неё посмотрела,– а если такая продолжительность жизни, то получается и численность оборотней должна быть огромной! Мне конечно мама рассказывала про строжайший запрет на взаимоотношения между оборотнями и людьми, но даже просто учитывая нашу плодовитость…

– Э нет.– Она улыбнулась.– Ты заметила, что в стае у всех пар – максимум двое детей?

– Да? Нет, не обратила внимание.

– У нас ведь жесткое ограничение на рождаемость и зависит от территории стаи.

– Это как?

– Вот взять например нашу стаю – Янтарных. Она занимает определённую территорию и на ней по расчётам могут проживать определенное количество особей.

– Подожди, я не поняла. А по каким расчётам? Это что, кто-то считает?

– Конечно! Если лимит численности оборотней на определённый год исчерпан, то в этот год запрещено рожать.– Видя, что я не до конца её поняла, она поёрзав, наклонилась и начала объяснять как малому ребёнку:– Смотри, вот допустим, женщина забеременела, и она с мужем идет в главную контору стаи, и смотрят, есть ли возможность родить в этом году? Если да, то они регистрируют зачатый плод. Бывает так, что забеременела она тогда, когда либо лимит исчерпан на год, либо на год его вообще не было, в этом случае как ты понимаешь, она обязана сделать аборт.

– Но это же ужасно!

– Ужасно или нет Лия, но я тебе уже говорила, что мы чужие на этой планете и не можем размножаться так, как нам того хотелось бы. Мы жёстко подчиняемся правилам, за этим следят строго и жёстко наказывают.

– А кто следит и наказывает? И вообще кто эти расчёты составил?

– Расчёты составляются в зависимости от численности людей, населяющих тот или иной район. Составляются стаей Золотых. Следят же и соответственно наказывают специальные надзорные органы.

– И как наказывают?

– Жёстко Лия, очень жёстко! Мужчину и женщину, нарушивших запрет, наказывают смертью, а ребёнка забирают и подыскивают место в стае Бывает отдают дитя в любую другу стаю, не важно в каком районе или стране и ещё не факт, что он выживет.

Закрыв ладонью рот я не могла поверить в услышанное.

– Это настолько жёстко мы зависим от людей?

– Целиком и полностью Лия.

На следующий день проводила Марту, но перед тем как уехать, она пробежалась по всей становке, заглянула к каждому жителю (благо их немного) и попросила за мною присматривать и при случае помогать.

После её отъезда ничего не изменилось: утром работа по дому, затем уходила на обработку трав, ягод и кореньев, ну а вечером, пока не стемнело, мне приходилось обходить все дома, чтобы их хозяева убедились, что со мною всё в порядке.

Вечерами, включив телевизор, больше для общего шумового эффекта, чтобы не было одиноко и тоскливо, вязала. Марте перед отъездом я уже вручила шарф, шапку и варежки зелёного цвета. Под её огненный цвет волос они подошли идеально.

Комплект Алины был нежно лавандового цвета, вместо обычного шарфа связала снуд, варежки и шапку с большим пушистым помпоном. Брату – шарф синего цвета. Осталось довязать Максиму.

Отчего-то именно ему, я вязала тайком от Марты. Вроде ничего зазорного не совершала, но при мысли о том, что она в какой-то момент спросит, для кого это я так старательно вывязываю каждый рядок, становилось неловко. Цвет для него выбирала долго и остановилась на тёмно-фиолетовом а комбинированные косы, которые я вывязывала, немного отличались оттенком и со стороны смотрелось красиво. И очень надеялась, что ему понравится.

Отодвинув изделие от себя чтоб посмотреть со стороны, я представляла, как вручу ему подарок и даже промелькнувшее удивление в его глазах, когда он его развернёт, а может подойдёт и, поблагодарив, поцелует хотя бы в щёку.

Я замирала в такие моменты. Вспоминая наш последний поцелуй, сердце начинало биться чаще, дыхание учащалось, и я до безумия желала ёще хотя бы раз прочувствовать эти эмоции, прикосновения, окунуться в этот вихрь обжигающих, будоражащих чувств. Но устыдившись своих желаний, встряхивая головой, отгоняла столь вожделенные картинки и продолжала вязать.

Разочарование и горечь от рухнувших надежд я испытала за три дня до Нового года. Распланировав меню, основательно вычистив домик, я позвонила брату, для того чтоб узнать когда приедет Алина. Но услышала, что она приехать не сможет, возникли проблемы в институте.