Артефакт. Ритуал на крови

— Он мне не конкурент. Меня его жена попросила.

— У него не было кольца.

— Они в гражданском браке.

Дверь в подъезд открылась, и мимо них прошла женщина с йорком на поводке.

— Добрый день, Тимофей Витальевич, — произнесла она.

— Добрый, добрый, Анна Вилна, — ответил дядька.

Женщина прошла в лифтовую, спустя несколько секунд раздался звук раскрываемых, а затем закрываемых створок. Загудели тросы.

— Хотите, — Игорь внезапно понял, что именно этот дядька знает, что делать дальше, — я Марте позвоню. Вы с ней поговорите.

— А хочу. Идём.

Они вошли в закуток, Игорь тут же достал мобильник и по памяти набрал номер. Всё это время Тимофей Витальевич не отрываясь смотрел на него. Травмат лежал тут же, на столе, на котором также стоял чайник и две чашки — аккуратные, точно из дорогого китайского сервиза.

— Что-то нашёл? — без приветствия раздался из динамика мобильника голос Марты.

— Подожди, вот, поговори, — ответил ей Игорь и передал трубку Тимофею Витальевичу.

Тот представился и пока разговаривал, внимательно смотрел в экран телевизора, по которому шёл какой-то футбольный матч. Без звука. На Игоря больше не смотрел. А потом отдал ему трубку, сел и произнёс:

— Значит так, Алексей ваш действительно вчера тут был. Дальше должен был отправиться к Кирьке. — Он назвал адрес. — Только имей в виду, я тебя запомнил. И номер Марты тоже.

— Я всё понял, — кивнул Игорь.

Он хотел задать вопрос о том, как Тимофей Витальевич узнал, что он не тот, за кого себя выдаёт, но не успел открыть рта, как тот покачал головой и взглядом показал на выход. Ну, на выход, так на выход. Вопрос остался без ответа, но есть такие люди, которые видят тебя изнутри, возможно, и этот дядька из таких.

Игорь вышел на улицу и огляделся. К этому Кирьке идти в таком виде нельзя, следовало найти место и переодеться.

Глава четвертая

Время неизвестно. Место: предположительно средневековая Англия

— Эй, ты чего тут разлёгся? Крыс кормить? — Я очнулся от того, что меня кто-то пнул в бок. — Том, глянь, может, у него кошель есть.

— Я вам покажу кошель, — открыл глаза и зашевелился я, пытаясь принять максимально вертикальное положение, хотя бы сидя. — Я вам такой кошель покажу.

Мальчишки, грязные, ободранные, в одежде, больше подходящей средневековой Европе, окружившие меня, прыснули в стороны. Так обычно бегут либо от очень страшных, либо от вооружённых. Страшным я, надеюсь, не был, да и оружия при мне не нашлось. Я даже специально ощупал себя, заодно проверив, что всё цело. Так чего они тогда убежали?

Оглядевшись, я понял, что нахожусь в каком-то переулке, зажатом с двух сторон высокими почти чёрными от времени каменными стенами. Перевернувшись, я встал на колени, упёрся в одну из стен и поднялся. Спина гудела, словно я до этого полдня вагоны разгружал — было и такое, — бок, в который пару минут назад прилетел ботинок, болел, пусть и несильно, голова кружилась, но видел я при этом достаточно чётко.

Одна сторона переулка в нескольких шагах от меня превращалась в тупик, заваленный грудой мусора с копошащимся в нём крысами. А я-то подумал, чего тут так воняет помойкой? Другая была более светлой и, похоже, выходила на достаточно широкую улицу. Обычный вариант. И можно пойти туда, только слишком всё просто. Не мог Ху перебросить меня сюда, чтобы я тут просто по улицам гулял.

Кстати, а где мальчишки, которые побежали в сторону тупика? Я ещё раз внимательно вгляделся в ту сторону и в полутьме, возникшей из-за слишком близко нависших друг над другом соседних крыш, заметил приоткрытую дверь. Что ж, пойду гляну, может, помешаю этой шпане ограбить честных людей. Или за чем другим меня Ху сюда отправил?

Держась рукой за стену, я прошёл до двери, отмечая, что боль и скованность в теле постепенно проходят, спина выпрямляется, а ногам, которые до этого казались мне негнущимися чурбаками, становится довольно комфортно. Вообще возникло ощущение, будто бы я помолодел лет на десять минимум. Ну, да этого просто не могло быть.

Я заглянул в щель между стеной и дверью. В помещении никого не было, только на одной из деревянных полок стояла масляная лампа, огонь которой почти ничего не освещал. И где же тогда…

Резко обернувшись на звук, я присел и нырнул в сторону, уходя от удара. Огромное, как мне показалось, блюдо врезалось в стену рядом с тем местом, где я только что стоял, и по переулку разнёсся громкий звон. А после — нецензурная ругань.

Выставив перед собой руку, пытаясь не подпустить идущую на меня женщину с тем самым блюдом наперевес, я начал подниматься. Она не отступала, загоняя в кучу мусора, и мне пришлось остановиться, стоило только наступить на что-то, что противно хрустнуло.

— Стой! — заговорил я, параллельно думая, как бы мне выйти из этой ситуации так, чтобы и себе не навредить, и ей. — Я же ничего не сделал. Я просто очнулся, а тут мальчишки. Думал, они в ту дверь вломились, решил проверить, вдруг грабят…