Артефакт. Ритуал на крови

Марта лежала под капельницей, смотрела в желтоватый от старости натяжной потолок и размышляла о том, что произошло. Нет, она ещё не уверена, что беременна. Да, есть задержка, но мало ли что могло произойти? Такое и раньше случалось, на фоне стресса, например, а уж за последний год стрессов у неё было — ведром черпай до дна не дочерпаешь. Поэтому сначала тест, потом мысли о ребёнке.

Но если всё-таки, то что делать? Как она будет без Саши? Вдруг… Нет, об этом думать нельзя. Он вернётся. Она с самого начала знает, что он вернётся. И они снова будут вместе, и у них будут дети. И вот этот тоже… Марта неосознанно погладила свободной рукой живот.

— Что? Радуешься? — Дина Степановна присела на кушетку рядом и улыбнулась. — Отец-то будет рад?

— Будет, — без сомнений ответила Марта. Она точно знала, что Саша не откажется от ребёнка, не бросит их, не уйдёт. Он обещал.

— Это хорошо. Что делать-то дальше знаешь?

— Я к маме съезжу, нас у неё двое, я и брат. У брата тоже двое. Близнецы, по три месяца. И у Саши двое племянников. Тоже близнецы. Кажется, в школу в прошлом году пошли. Только они не тут, в Швейцарии.

— Ничего, если семья дружная, она даже на расстоянии семья. Всё в порядке? Голова не кружится? В месте прокола не болит, не жжёт?

— Нет, всё хорошо.

— Вот и ладненько. Лежи пока. — Дина Степановна пересела за свой стол и принялась перекладывать бумаги на нём, а Марта снова задумалась.

Вот если прикинуть, сколько времени могло пройти с момента зачатия, то, возможно, она родит как раз к тому дню, как они с Сашей познакомились. Это как раз был конец февраля. Но дату она не помнит. Если бы знала, что будет происходить, обязательно записала бы, а сейчас… И она так и не спросила у Игоря, правду ли в тот день сказал о нём Саша, о том роддоме. Наверное, и не спросит. Не нужно знать о таком. Будет считать, что здесь Саша ошибся. Так проще и легче считать Игоря другом, а он друг.

Марта помотала головой.

— Что? — тут же вскинулась Дина Степановна.

— Не, ничего, это я так, накатило.

— Да всё хорошо будет. Сейчас капельницу снимем, смотри, уже докапало до конца. Пролежишь чуть-чуть, и твой… Друг?

— Друг, — кивнула Марта.

— Вот он придёт. И вы поедете домой. Я даже разрешаю сегодня чего-нибудь вкусненького поесть. Что ты любишь?

Марте показалось, что Дине Степановне не столько интересны эти разговоры, сколько просто не хочется молчать, и она ответила:

— Картошку. Жареную.

— Только не фри! — подняла указательный палец вверх Дина Степановна.

— Нет, на сковородке. И с луком. С прижарочками. — Во рту от таких мыслей тут же образовалось большое количество слюны, и Марта сглотнула.

— Вот приедете домой, и приготовь. Или лучше попроси друга своего приготовить.

— Обязательно.

Поняв, что иглы в руке больше нет, она захотела сесть, но Дина Степановна удержала её, положив руку на плечо.

— Лежи пока. Вот придёт за тобой друг, тогда и встанешь.

Время: неизвестно. Место: предположительно Китай

Я был не в пещере. Эта комната напоминала ту, в которой мы с Мартой провели нашу первую ночь. Циновка подо мной застилала жёсткий пол, а тонкое покрывало на мне не давало продрогнуть до костей, и я лишь чуть-чуть дрожал от сырости. И от запаха каких-то очень вонючих благовоний, забивавших ноздри и не дававших дышать полной грудью.

— Это что за хрень, Ху?

Вежливость? О какой вежливости может идти речь, когда тебя, не спросив, кидают из одного времени и места в другое, даже не озаботившись пояснить, что требуется сделать.

Ответа не последовало, и я потянулся, поморщившись от боли за грудиной. Будто меня долго и упорно пинали, поломав половину рёбер и отбив лёгкие. Место, на котором висел, а сейчас лежал камень, нестерпимо горело, но под ним не оказалось ни ожога, ни даже маленького покраснения.

Я вспомнил ритуал и сел. Это что, получается, что я сейчас бессмертный? Меня невозможно убить? Я…

— Нет, — стена напротив сдвинулась, открывая проём, и в него вошёл Ху, неся поднос с едой. — Ты не бессмертный, господин Алекс. Это не твой путь.

— Тогда что произошло?

— Я ошибся. — Ху сел рядом со мной на колени, поставил поднос между нами и принялся накладывать в ближайшую к нему тарелку рисовые шарики. — Я должен был сказать, что нужно сделать, я не сказал.

— А что нужно было сделать?

— Нужно было предотвратить тот ритуал.

— Значит, я правильно догадался.

— Но не сделал.

— Не сделал. Не вышло.

— Почему? — Ху не смотрел на меня, продолжая заполнять едой свою тарелку.

— Да по кочану! — сорвался я и тут же поправился: — Я тебя уважаю, мистер Ху, но ты задаёшь вопрос, на которой знаешь ответ. Зачем?

— Хочу знать, что скажешь ты, — никак не отреагировав на мою откровенную грубость, ответил он.

— Что я скажу… Я просто хотел домой. Я думал, что успею всё: и магию, и девчонок спасти. Не успел. Не сам, этот аббат что-то добавил в воду, и все застыли. Я просто не смог.

— Ты получил урок.

— Да. Теперь я знаю, что нельзя брать ничего из рук врага. Я и до этого это знал, в теории, теперь ещё и на собственной шкуре ощутил.

— Но дело нужно решить, — Ху подал мне чашку с чаем.