Артефакт. Ритуал на крови

Солдаты вышли, и я в первую очередь напился, даже не задумываясь о том, к чему подобное чуть не привело меня в аббатстве. Но там я был осторожен, здесь же… Здесь хотелось думать, что я ещё нужен тем, кто запер меня в этом месте. Поев и поставив рядом с раскладушкой кувшин с остатками воды, я лёг и задумался, вспоминая разговор с Ху.

В старой Англии нужно было предотвратить ритуал. Я этого не сделал, и меня отправили сюда, чтобы решить дело. Решить дело — не обязательно не дать ритуалу совершиться, особенно если его уже провели, и это не дало никаких результатов. Нужно предотвратить повторные попытки, чтобы никто в будущем больше не убивал людей ради бессмертия? Пафосно звучит, но почему нет? Тогда как это сделать?

Я узнал о ритуале из тетради, которую мне дал отец Калеб. Откуда о нём узнал аббат Этельверд, я не в курсе, но, как вариант, из той же тетради или списка с неё. Отец Калеб не говорил, есть ли копии с текста, но почему бы им не быть, раз ему на тот момент было как минимум лет триста. Тетрадь осталась в аббатстве, и я не в курсе, могла ли попасть к Спаде. Но, опять же, почему нет? Хотя бы в форме всё той же копии. И очень может быть, что у него единственный сохранившийся экземпляр.

Где он может храниться? Где бы я хранил такую ценность?

Камень под пальцами чуть нагрелся, словно подтверждая, что я думаю в нужном направлении.

Итак, меня привезли в гарнизон, расположившийся на территории немаленькой виллы. Площадку перед трёхэтажным домом, как я понял, использовали в роли плаца. Солдаты гарнизона жили в паре домиков позади большого и в палатках в саду. Я сейчас был на первом этаже большого дома и, похоже, именно в нём жил начальствующий состав, в том числе и Спада.

Кстати, а когда будут его хоронить? Насколько я помню, у них, католиков, не так, как у христиан, они не выдерживают трое суток, а стараются сделать всё как можно быстрее. Вроде как: душа — Богу, тело — земле. Это значит, скорее всего церемония пройдёт сегодня. А ещё — что дом будет пустым: все солдаты обязательно должны отдать последний долг своему командиру, без этого никуда. Скорее всего, пара-тройка останется, чтобы караулить; но не меня, и можно попробовать поискать комнаты, которые занимал генерал. Порыться в них. Не мог он оставить записи где-то в другом месте, такие вещи всегда носят с собой.

Получается, чтобы не пропустить время, нельзя спать. Но если посчитать, сколько я уже не спал, получится просто нереальная цифра, а точнее — число. Последний раз я спал в аббатстве — в ночь перед тем днём, когда Этельверд провёл свой ритуал. Если прикинуть по времени, проснулся я тогда около семи утра, а переместился к Ху около одиннадцати вечера. Шестнадцать часов. Потом попал сюда, примерно около десяти утра, а сейчас уже часов пять утра, но следующего. Ещё девятнадцать часов. Итого тридцать пять часов без сна. Было и больше, но и лет мне было меньше. Сюда нужно накинуть ещё как минимум десять — чтобы найти записи и добраться до места силы.

Да, мне туда нужно, я это точно знаю. Почему — не могу сказать, но нужно.

И была ещё одна проблема: закрытый замок на двери. Я посмотрел на стол, на котором всё так же лежали очки дознавателя. Неужели он так и не хватился их? С его-то зрением? Или это ловушка?

Глава семнадцатая

2018 год. Июль. Россия. Нежнин

— Ты как? — Игорь вошёл в комнату Марты и поставил на стол, до сих пор заваленный старыми школьными тетрадями, чашку с кофе. — Я тут порылся по шкафам и вот, — пояснил он.

— Спасибо! — Марта потянулась, порадовавшись усталости после уборки, из-за которой свалилась в свою старую постель не раздеваясь.

Да, они вдвоём всю ночь приводили в порядок квартиру, а после приехали в родительскую, которая второй месяц стояла пустой. Мама с папой уехали на дачу, а Толику с семьёй не было смысла перебираться сюда со всеми вещами, без которых Любаша считала невозможным «растить и воспитывать детей», пусть им и было всего по четыре месяца. Марта сразу заняла свою комнату, оставив Игоря выбирать место по своему усмотрению.

— Сколько уже? — Она откинула одеяло и села, спустив ноги на пол. Лакированный паркет тут же приятно охладил ступни.

— Двенадцать. Рано ещё. Можно поспать.

— А ты как? Где устроился?

— Я в зале на диване. Подушка и покрывало как раз были.

— Так там же неудобно! — Марта вспомнила, что диван там стоял короткий, совсем не под рост Игоря. — Почему не у Толика в комнате?

— Я привык. — Игорь подал ей кружку. — К тому же, я только сегодня тут ночую, мы же договорились, а у Толика пусть мальчишки поживут. Им понравится.

В комнате старшего брата все стены были заклеены постерами с машинами и фотографиями известных автогонщиков, по которым Толик в детстве фанател. Любой разговор с ним в те времена сводился к фамилиям Шумахера, Проста и Хилла, а также к тому, какие трассы лучше и почему. Странным оказалось, что в итоге он выбрал профессию архитектора, в те времена не самую популярную.