Артефактор под прикрытием

Схема вновь мигнула, но через несколько секунд на границе между лабораторией и коридором замерли две капли. Гарсия Рамирес и Алонзо Герра спускались в подвал через час после того, как туда ворвался Лерик.

— Спасибо! — воскликнула я, наспех отключая Варди от паутины.

Измученный допросом паучок сжался в комочек, прижав антенки к голове.

— Ну, прости, малыш, — я осторожно подняла Хранителя с пола, пересадила в небольшую шкатулку, устланную мягкой тканью, и подсоединила Варди к лежащему там аккумулятору.

Интересно, кто же сотворил это чудо? Жаль, что поиск печати выключит Хранителя практически на сутки. Радует, конечно, что малыш не будет при этом испытывать боли или дискомфорта. Просто его поисковая система будет перегружаться двадцать два часа. А сейчас мы не могли себе позволить такой роскоши.

Нужно было отследить перемещения остальных подозреваемых. Хотя у меня уже от новой информации голова шла кругом.

Это все было слишком ненормально, нелогично…

Додумать я не успела. Дверь в кабинет с грохотом распахнулась, и внутрь ввалился растрёпанный, злой и запыхавшийся Джаред. Рубашка оборотня была порвана, а на лице и руках засохла кровь.

— Старые Боги! Вы ранены?!

— Нет, — оборотень захлопнул дверь и стремительно направился к небольшой комнатке, в которой он хранил запасную одежду.

— Где вы были? — я подскочила с места и побежала за двуликим, желая лично убедиться, что он не соврал.

С Джареда станется скрыть парочку ранений, решив, что они в принципе несущественны.

— Алонзо Герра, — торжественно объявил инспектор, срывая с себя рубашку, — похоже, наша милая певичка работает на дона Герру. А сейчас она сливает нам Джонатана Даррелла, пытаясь повесить всё на него. Мы отследили летуна и поймали одного шпиона, а ещё…

Вот теперь почти всё встало на свои места…

— Сливает вместе с клубом, — прохрипела я, перебивая двуликого, — клуб нам тоже сдали специально.

— Что?!

— Я кое-что узнала, пока вас не было, — я ткнула пальцем в лежащий на полу блокнот и принялась рассказывать Джареду о своих находках.

— Тогда я не понимаю четырёх вещей, — задумчиво произнёс Джаред, едва я закончила свой рассказ, — первое, зачем взорвали морг? Второе, зачем Алонзо рисковал, похищая моих людей? Третье, как они узнали о планирующемся налёте на клуб? Кто слил информацию? И, наконец, четвёртое, зачем крыс прятался в лаборатории? Разве не проще было оставить кристалл на столе?

Я потёрла виски, пытаясь сосредоточиться. Эти нестыковки заметила и я, но более логичной версии происходящего у нас пока не было.

— Я согласен с теорией, что клуб нам сдали специально, — сказал двуликий, закончив застёгивать новую рубашку, — но мы что-то упускаем из виду.

Ещё как упускаем! Но пока мне так и не удалось понять, что же именно. От объёма новой информации болела голова, а мысли в панике разбегались. Нужно было хоть немного отдохнуть или переключиться на другую работу…

Может, пока заняться разборкой остальных имплантов, найденных Саймоном в телах жертв?

— Мисс Флоренс, давайте я расскажу, что мне удалось узнать, — предложил Джаред, — а потом мы попробуем оценить произошедшее с учётом всех новых фактов?

— Давайте, — я подошла к своему столу и, взяв кружку с недопитым чаем, сделала несколько глотков.

М-да… пока я работала, напиток безнадёжно остыл и потерял половину вкуса. Пожалуй, эти помои лучше вылить и заварить новый чай. Или попросить Джареда сварить нам кофе.

— Что касается нашей «милой» и «перепуганной» гостьи, — начал оборотень, пододвинув свой стул ближе к моему столу, — думаю, вы и сами уже поняли, что на вас открыли охоту.

— Да, и то, что идти в «Изумрудную леди» — это самоубийство, я тоже сразу поняла.

— Рад это слышать, — устало улыбнулся двуликий, — я боялся, что вы будете настаивать на личном участии в этой операции.

— Мистер Сольвэнга! — от возмущения я едва не выронила чашку с холодным чаем.

Нет, ну это перебор! Да там дураку было ясно, что меня заманивают в смертельно опасную ловушку.

— Я не хотел вас обидеть! — рассмеялся Джаред, примирительно подняв руки вверх. — Поверьте, я знаю много случаев, когда агенты впадали в состояние охотничьего куража и теряли способность трезво оценивать степень опасности. И, к сожалению, от этого никто не застрахован. Даже я. И…, — он неожиданно запнулся и тихо добавил, — Флоренс, я, правда, очень переживал за тебя.

От этого неожиданного признания по телу разлилось приятное тепло, а губы непроизвольно растянулись в глупой, но абсолютно искренней улыбке. За последние годы я слишком отвыкла от простых человеческих отношений и забыла, каково это, когда о тебе заботятся и переживают.

И это было по-настоящему страшно. Я всё время маниакально пыталась усовершенствовать свои импланты и вернуть нормальную чувствительность левой руке. Но при этом забыла о главном — о простых человеческих чувствах и привязанностях.

Я верила, что как только полностью восстановлю своё тело, то смогу вновь ощутить себя обычным человеком. Но, нет, не ощутила бы. И только сейчас я поняла, как тогда ошибалась.