Артемида

– Ты серьезно? – удивилась я. – Из-за меня же целый город с ног попадал.

Он небрежно махнул рукой:

– Это случилось не только из-за тебя. Сразу всплыл целый комплекс всяких инженерных проблем. Например, почему в воздуховодах нет датчиков, реагирующих на сложные токсины? Почему Санчез хранила метан, кислород и хлорин в помещении, где находился нагреватель? Почему у Центра жизнеобеспечения нет своего независимого источника воздуха, чтобы в случае проблем в городе они смогли бы работать? Почему вообще система жизнеобеспечения централизована, вместо независимых отделений в каждом куполе? Вот эти вопросы люди и задают. – Он дотронулся до моей руки: – Я очень рад, что с тобой все в порядке.

Я накрыла его руку своей.

– К тому же, вся эта история дала мне возможность подружиться с твоим отцом, – добавил Мартин.

– Что, правда?

– Да. После того, как мы пришли в себя, мы с ним вдвоем отправились проверять, как там наши соседи. Это было круто. А потом он угостил меня пивом.

– Пивом? – Я изумленно раскрыла глаза. – Отец купил пиво?

– Он мне купил, а сам пил сок. Мы с ним целый час болтали о металлургии! Он просто потрясающий.

Я попробовала представить себе отца и Свободу, по-приятельски треплющихся в баре. Воображение отказывало.

– Да, он потрясающий. – Голос Свободы звучал тише, улыбка исчезла.

– Свобо, в чем дело? – спросила я.

Он опустил глаза:

– Ты уедешь, Джаз? Тебя могут выслать? Это было бы ужасно.

Я ободряюще похлопала его обожженной рукой по плечу:

– Все будет в порядке. Не волнуйся, я никуда не денусь.

– Ты уверена?

– Да, у меня есть план.

– Опять план? – Он явно встревожился. – Твои планы, знаешь ли… может, мне куда-нибудь спрятаться?

Я рассмеялась:

– На этот раз не надо.

– Хорошо. – Он по-прежнему смотрел на меня с сомнением. – Но как ты выберешься из этой заварушки? Ты же усыпила целый город.

Я снова улыбнулась:

– Не волнуйся, я все устрою.

– Ну, ладно. – В последнюю минуту он вдруг наклонился и неожиданно поцеловал меня в щеку. Понятия не имею, что это на него нашло, я даже не ожидала. Но приступ смелости длился недолго – как только он сообразил, что сделал, лицо его выразило ужас: – О черт! Извини! Мне очень жаль! Я не подумал…

У него был такой сокрушенный вид, что я не выдержала и расхохоталась:

– Расслабься, Свобо. Подумаешь, поцелуй в щечку. Нечего из-за такой малости волноваться.

– Да? Ну хорошо.

Я положила ему руку на шею, притянула к себе и поцеловала в губы долгим недвусмысленным поцелуем. Когда мы отодвинулись друг от друга, вид у него был совершенно растерянный.

– А вот из-за этого

уже можешь поволноваться, – сказала я.

Я стояла в сером пустом коридоре перед дверью с табличкой «CD2-5186». Второй Нижний уровень купола Конрада был чуть выше классом, чем остальные подземные уровни, но ненамного. Уровень жилья фабричного персонала, только без отчаянной бедности самых нижних этажей.

Я несколько раз сжала и разжала пальцы. Повязок на руках не было, но кожа была покрыта красными пятнами от ожогов, словно у прокаженной. Или, может, у шлюхи, которая работала исключительно с прокаженными.

Из-за угла показался отец. В руках у него был Гизмо, он явно шел сюда, пользуясь картой в устройстве. Наконец он поднял голову и заметил меня:

– Вот ты где.

– Спасибо, что встретился со мной, отец.

Он взял мою правую руку и принялся рассматривать ее, чуть вздрогнув от вида ожогов:

– Как ты себя чувствуешь? Тебе не больно? Если по- прежнему болит, тебе надо обратиться к доктору Рассел.

– Папа, все в порядке, это выглядит куда хуже, чем на самом деле. – Я опять в который раз лгала отцу.

– Я пришел, как ты просила, – он показал на дверь. – «CD2-5186»? А что это такое?

Я махнула своим Гизмо в сторону контрольной панели, и дверь открылась:

– Заходи.

За дверью была большая, почти пустая мастерская с металлическими стенами. Наши шаги эхом отдавались от стен. В центре находился рабочий стол, заставленный всяческим техническим оборудованием. В глубине комнаты к стене были прикреплены газовые баллоны. В углу стояло стандартное воздушное убежище.

– 141 квадратный метр, – произнесла я. – Раньше здесь была булочная. Помещение пожароустойчивое, имеется городское разрешение на работу с высокими температурами. Есть внутренняя система фильтрации воздуха, воздушное убежище рассчитано на четырех человек.

Я подошла к баллонам:

– Их только что смонтировали. Здесь ацетилен, кислород и неон с дополнительными газопроводами, так что можно работать в любой точке помещения. Баллоны полные, само собой.

Я показала на рабочий стол:

– Пять горелок, двадцать метров шланга, четыре искроуловителя. Плюс три полных набора защитного снаряжения, пять масок и три набора защитных фильтров.

– Джазмин… – начал было отец.

– Под столом: двадцать три алюминиевых прута для сварки, пять стальных прутов, один медный. Я не знаю, зачем тебе нужен был тогда медный прут, но раз он там был, я его включила в список. Аренда оплачена на год вперед и замок на двери кодирован на твой Гизмо.

Я пожала плечами и опустила руки:

– Ну вот. Здесь все, что я тогда уничтожила у тебя в мастерской.