Артиллерист: Назад в СССР

У него была такая охеревшая морда, что она, вытянувшись, стала напоминать лошадиную. Я понял, он просто не поверил в то, что видит. И в то, что слышит, тоже. Его до безумия удивил факт моего сопротивления. А я просто, честно сказать, задолбался. Еще с самого утра, кстати. Сначала эта строевая, похожая на вьетконговские пытки, потом «раненный товарищ», на спасении которого я оставил последние силы, а теперь, млять, противогазы. Какая разница, что сейчас последует, если я реально готов лечь и сдохнуть. Учебка с ее напрягами? Да, ну на хрен. Детский сад. Самый настоящий пионерский лагерь.

— Ты что, душара, учить меня вздумал? Упор лежа принять! — У сержанта чуть пена изо рта не пошла. По крайней мере, глаза точно налились кровью и выкатились на лоб.

— Не буду. Тут асфальт и грязно. Я не хочу пачкать форму. Косяка с моей стороны не было. Я ничем, никак не нарушил устав. — В этот момент прям вообще было все равно, во что это выльется.

Сержант пошел пятнами. На глазах у всех, его раздутое до неприличных размеров самомнение, возмутительно топтали солдатскими сапогами. Подозреваю, до меня такая глупость никому в голову не приходила. А я вообще плюнул на все. Думаю, да и убьёт, хер с ним. Глядишь, в све тело вернусь. Мало ли. Может, это, кстати, неплохой способ путешествия. Сам себе никогда вреда не причиню. Вот это, точно нет. Однозначно. Никогда не понимал и не пойму тех, кто добровольно, по своему желанию делает себе харакири. Во мне самурайского духа точно нет. Я лучше в говне, но поковыряюсь. Как та лягушка, которая взбила масло из молока и выбралась наружу. Только у меня не молоко, а реальное гово. А вот если этот дебильный сержант меня грохнет, глядишь — раз, и дома. Было бы неплохо…

— Отделение, всем команда. Отбой газы. Упор лежа принять.

Все сняли противогазы, уложили в подсумок и легли в упоре. Кроме меня и Исаева, что вообще было очень неожиданно. Я чуть не сказал вслух, ты-то ложись, придурок. Тебя угандошат сейчас.

А главное, совсем не понятно, зачем он решил податься в революционеры. До этого, главное, молча все сносил и рассуждал о том, какие все люди хорошие, а тут — непонятный бунт.

— Вы охренели? Думаете, что вы здесь самые умные? — Сержант уже не говорил, он шипел, будто уровень злости в нем перевалил за все возможные пределы.

Он резко шагнул к Исаеву и ударил его. Я толком не понял, куда, потому что было это очень неожиданно. Предполагал, что отхвачу первым. Даже сконцентрировался, ожидая удара.

Исаев согнулся. Я так понимаю, кулак сержанта прилетел ему прямо в грудь. Пацан хватал воздух ртом. Ему очевидно было нехорошо.

Дальнейшим своим действиям я отчета особо не давал. Это было, скорее, на автомате. Возможно, опять же, по той причине, что не мог один черт проникнуться армией до конца. Было ощущение, будто я в игре. В виртуальной реальности. Она, конечно, сильно отдаёт дерьмецом, но все же. Не воспринимал я происходящее до конца.

Подскочил к сержанту и оттолкнул его от Исаева. Просто тот, похоже, планировал повторить свой «героический» поступок, а Олег выглядел так, будто еще одно движение и он загнётся к херам.

— Вы руки-то не распускайте, товарищ сержант. — Сказал я, загородив собой Исаева.

Хотя, по хорошему, вот на черта он мне нужен. Сам не понимаю. Просто… Это было очень странное ощущение. Появилась уверенность, я должен так поступить. Должен заступиться за блаженного Олега, чтоб ему пусто было, со своим совершено неуместным сейчас бунтом. Так правильно. Так надо. Не знаю, откуда пришло это чувство, но оно пришло. А учитывая, что данного страдальца я в своей настоящей жизни встречал, значит, нечего размышлять об интуитивных порывах. Может, я вообще тут оказался, чтоб охранять Исаева от жизненных невзгод. Господи… Как же тупо это звучит даже в моей голове.

Лежавшие в упоре сослуживцы, таращились на происходящее и вообще не понимали, что происходит. Они упёрлись одним коленом в землю, подняли головы и наблюдали, ожидая, что будет дальше.

— Ну, сучата… — Сержант стоял напротив меня, широко расставив ноги. — Вы у меня пожалеете, что на свет родились. Я вам устрою… Бегом все в казарму!

Наши с Исаевым товарищи вскочили на ноги и рванули в «располагу». Причем, не факт, что подальше от сержанта. Мне показалось, я и блаженный своим неадекватным поведением пугали пацанов гораздо больше. А сопротивление сержантам в первые же дни своей службы в данной роте, естественно, можно оценивать только, как неадекватное поведение. Я и сам это понимал.

И без того непростую ситуацию мы обострили еще больше. Но и терпеть эти унижения и оскорбления, а для меня это унижения и оскорбления, не собираюсь.

— Что думаешь, Исаев? Дадут нам тут теперь жизни?

Мы с блаженным шли самыми последними. Он продолжал держаться за грудь, но при этом улыбался счастливой улыбкой. Господи… Сам я итак был идиотом в этом новом варианте жизни. Говорил не то, поступал не так. А теперь еще вот это чудо рядом.

— Думаю нет, не дадут, конечно. Ты заметил, как Лиманов побежал к другим сержантам? Будет жаловаться, что духи совсем правил поведения не знают.