Артизан

– Демократию конечно, – директор смотрел удивленно и несколько снисходительно, – возможно вам этого не преподавали в вашей советской школе, но у нас в стране демократия. Вообще-то само это слово имеет греческое происхождение, "демос" по гречески народ, соответственно "демократия" – власть народа.

– Да что вы говорите, – гость сверкнул белозубой улыбкой, – к вашему сведению, мистер Джоунз, "народ" на греческом, это "охлос", соответственно власть народа должна называться "охлократия". А "демос", у этих самых древних греков, означало состоятельных граждан. Изначально, имевших рабов, позднее просто богатых. Так что вы даже не особо скрываетесь, насаждая по миру власть ваших толстосумов.

– Стойте. Я ведь прекрасно помню курс истории, что нам преподавали в Гарварде. Там ясно говорилось, что демократия прошла проверку временем в античности. Самая устойчивая схема общественного устройства…

– Похоже курс истории в вашем Гарварде был несколько тенденциозен. – Крысолов грустно усмехнулся, – во-первых не во всем античном мире, а только в Афинах. Вся остальная тогдашняя ойкумена жила под властью всевозможных царей и прочих монархов и на жизнь совершенно не жаловалась. Во-вторых, в свободном городе Афины, вовсе не демократия существовала непрерывно. Там происходила циклическая смена общественного устройства, как вы это называете. Некоторое время царила демократия. Потом один из богатеев, самый пройдошливый и беспринципный решал, что совершенно не за чем делиться властью с другими и захватывал ее единолично. То есть наступал период тирании. При тиране жить народу становилось тяжко. Росли налоги, заработок падал и в какой-то момент, озверевшая толпа свергала тирана, вешала на столбе и устанавливалась "охлократия". Та самая пресловутая власть народа. Анархия и разброд. Ну а затем, когда кончалось разграбленное и народ начинал уставать от беспредела, снова выбирались уважаемые граждане и власть вручалась им. По странному совпадению, уважаемые оказывались самыми богатыми. Так что проверку временем прошла не демократия сама по себе, а цикличная триада.

– Откуда вы все это знаете, – директор смотрел удивленно.

– А я вообще, начитанный мальчик, – Михаил отпил холодной воды и улыбнулся.

– Хорошо, давайте зайдем с другой стороны. Что именно вы просите за свою работу?

– Ничего. По крайней мере от властей нам ничего не надо.

– Но ведь так не бывает. – Мистер Джоунз смотрел выпученными глазами, – вы что, работаете из любви к искусству?

– Нет конечно. Мы получаем определенную плату. Но это вознаграждение дает нам народ. Люди, которым мы помогаем.

– То есть рэкет? Так получается?

– В некотором смысле да. Вот только наше вознаграждение не материально. Мы просим лишь признательности. И если те, кому мы смогли помочь, вспоминают нас с благодарностью, этого вполне достаточно.

– Но, черт возьми, зачем? – Один из самых влиятельных мужчин Америки пребывал в полнейшем недоумении.

– А вот тут-то мы и подходим к самому главному вопросу, – гость смотрел иронично, – вас же интересует, каким образом я ожил. Так вот, каждый благодарный мне житель этой планеты добавляет свой кирпичик в мое могущество.

– То есть вы что, бог?

– Ну мне это слово не слишком нравится. Слишком уж оно заезженное и захватанное. Я предпочитаю называть себя иначе. Артизан.

Глава 32

Воскресная проповедь была хороша. Народ выходил из церкви с влажными глазами. Отец Яков снял с себя облачение, сложил аккуратно столу и неторопливо направился на выход. По дороге он заглянул в кружку для пожертвований и улыбнулся, та снова была полна. На ступенях храма прихожане образовали несколько групп. Общались, обсуждали проповедь, делились новостями. Священник шел среди толпы, улыбаясь и раздавая благословения, как вдруг кто-то цепко схватил его за рукав сутаны.

– Благословите, святой отец!

Отец Яков повернулся. Благословения просила вдова Мартинес. Женщина средних лет смотрела на священника горящими глазами. Вид ее не слишком понравился служителю церкви, но и отказать он конечно же не мог. Вдова была женщиной состоятельной, истовой прихожанкой и щедрой дарительницей. Священник поднял руку, пророкотал положенные слова и хотел было двинуться дальше, но не тут-то было.

– Святой отец! – Госпожа Мартинес явно желала пообщаться. Мужчина вздохнул, но покорно повернулся к ней, придал лицу соответствующее моменту выражение. – Отец Яков, господь послал мне испытание несколько дней назад и теперь я в смятении…

– Что случилось, дочь моя? – Священник сказал успокаивающе.

Вдова затарахтела. По всему выходило, что ей повезло оказаться в банке именно в тот момент, когда его грабили. Ограбление наделало много шума. Газеты смаковали подробности, народ реагировал бурно. Все-таки такое событие в их сонном захолустье, явление выдающееся.

…– Я застыла, словно громом пораженная, а он ударил меня, толкнул в спину так, что упала на пол, а потом навел на меня свое оружие…

– Все уже в прошлом, дочь моя, – священник попытался было успокоить женщину, но тщетно.