Артур

Кимброги молчали. За ними толпились те, кто услышал голос Артура и потянулся на него, как на путеводный огонь. Они напирали, стараясь разобрать слова.

Артур водрузил перед собой щит, воздел руку к небу и указал на небо, в котором разгорались первые звездочки.

— Глядите! Пресвятой уже в пути. Он поведет нас, если мы за Ним последуем. Я спрашиваю, братья, кто пойдет за Ним?

Все поднялись, как один человек. Кимброги хлынули вперед, их напором Артура увлекло в озеро. Он стоял теперь по колено в воде, но словно не замечал этого.

— На колени, кимброги, клянитесь в вечной верности Царю Небесному, Который обещал спасти всех, кто исповедует Его своим Владыкой! Он будет вашей крепкой рукой и мудрым советчиком; щитом, что укроет вас, мечом, что вас защитит!

Воины сотнями вставали на колени прямо в мелкой воде. Среди нас было несколько монахов из Майлроса — они укрывались в Каер Эдине от варваров. Они пошли между воинами и, набирая воду в горсть, крестили новообращенных в Братство Веры. Я смотрел в священном восторге, сердце пылало в груди, ибо слова Артура пробудили во мне жажду достичь описанной им Божественной славы.

Я уже был крещеным и не нуждался в новом крещении, однако тоже вошел в воду, чтобы испросить прощение грехов и пойти на бой беспорочным. Многие христиане из числа наших товарищей поступили так же, многие запели хвалебную песнь Подателю щедрот, и сумеречные холмы огласил священный напев.

Глава пятнадцатая

Мы встали затемно, поели, облачились в доспехи, надели шлемы и прицепили мечи. Мы закинули за спину тяжелые деревянные щиты, прочной кожей обмотали запястья и щиколотки. Мы оседлали коней, выстроились боевым порядком и тихо тронулись через лес к Бадонскому холму.

Еще до рассвета мы собрались под темной громадой Бадона. Над нами высились две крепости. Вражеские часовые заметили наше приближение и подняли тревогу. Через мгновение в уши ворвался пронзительный вой — это пикты, англы, ирландцы, саксы и их союзники разразились боевым кличем.

Артур медленно поднимался по склону. По левую сторону от него ехал Рис, по правую — Лленллеаог. На полпути к крепости начинался крутой подъем. Здесь Артур остановил войско, спешился и один пошел вверх. Отважно ступил он на борт первого рва.

— Цердик! — крикнул он. — Спускайся! Я буду с тобой говорить.

— Говори, бастард Британии! — раздался резкий ответ. — Я тебя слышу.

— Я протягиваю тебе руку с миром, Цердик, — молвил предводитель. — Я готов простить тебя и твоих товарищей, если вы поклянетесь мне в верности.

— Сучье отродье! — завопил Цердик. — Не нужно мне ни твоего прощения, ни помилования. Я клянусь только в твоей смерти. Поднимись сюда, коли не трусишь, и посмотрим, кто перед кем склонится.

— Я предложил мир, а слушаю поношения, — сказал Артур. — И все же я добьюсь мира.

С этим словами он повернулся и пошел назад к своему коню. Снова взобравшись в седло, он подал знак Рису, и тот, подняв рог, протяжным, звучным зовом подал сигнал к битве. Артур вытащил Каледволх и потряс им в воздухе. Первые лучи солнца вспыхнули на отточенном лезвии.

— За Бога и Британию! — воскликнул Артур, и клич его эхом прокатился по рядам.

Вновь протрубил рог, и Артур рысью двинулся вперед. Ала устремилась за ним, дальше шагал двойной строй пехотинцев. Кони, все убыстряя рысь, перешли в галоп.

Сводная дружина Британии стремительно взлетела по каменистому склону. Вот и первый ров. Очертя голову вниз, затем вверх, с трудом отыскивая опору для ног, мы бросились вперед. И вот мы уже на другой стороне, и снова крутой подъем. Воздух дрожал от рева саксонских боевых рогов — от такого и мертвый проснется! Грохот барабанов отдавался под ложечкой, холодный ветер бил прямо в лицо.

Но рука моя все так же крепко сжимала древко копья, щит не шелохнулся на спине. Я отпустил поводья, чтобы конь сам выбирал дорогу. Склон был так густо усеян камнями, что я не мог и сражаться, и направлять скакуна. Впереди уже показался борт второго рва. Взгляд направо, налево — со мной ли мои люди — и в ров.

Как и в прошлые битвы, Артур разделил алу на полки, которые поручил своим военачальникам: Каю, Борсу, Гвальхаваду и мне. У каждого из нас было под началом два короля. Артур и Кадор с оставшимися королями возглавили пехоту, которая теперь, как могла, поспешала за нами следом. Даже за грохотом лошадиных копыт ухо различало глухой топот ног.

Второй ров оказался глубже первого, откосы его — круче. Несколько коней споткнулись, роняя всадников, еще несколько не взяли подъем и съехали назад. Однако большая часть преодолела ров и понеслась дальше.

Видя, что рвы нас не задержали, варвары стали прыгать со стены и бежать нам навстречу. Они разбегались под уклон и с разгону врубались в наши ряды.

Многие наши товарищи полегли в этой первой атаке. Крутой каменистый склон и свирепость врага погубили немало добрых людей. Наш натиск был отбит.

На краю верхнего рва я заново выстроил свой полк. Беглый взгляд показал, что у остальных дела не лучше. Наши отступали по всему склону.

По моему сигналу конница вновь устремилась на штурм.