Асфоделия. Суженая смерти (СИ)

– И хорошо, – я перевернулась на спину, выпростала свои верхние конечности из-под одеяла и с чувством потянулась.

– Всё же это и впрямь было бы занимательно.

– Даже не надейся.

– На что?

– Заниматься сексом под… под материализующейся силой – это уже чересчур.

– Ты просто не пробовала, – усмешка перетекла в столь лукавую, подначивающую улыбку, что можно было вообразить, будто Эветьен-то точно этим занимался.

– Боже, – пробормотала я и отвернулась.

Тяжёлые шторы на ночь никто так и не закрыл, и через высокое окно в спальню щедро проникало солнце, наполняя комнату теплом и светом.

– Аль… – начал Эветьен и, разумеется, запнулся. – Прости, как правильно произносится твоё имя?

– Отлично, – заметила я, обращаясь к балдахину. – Затащил девушку в постель, но не удосужился запомнить её имя.

– Я помню твоё имя, но произнести его не так просто, как кажется.

– Алёна. А. Л. Ё. Н. А, – повторила по буквам.

Сев, Эветьен нахмурился, беззвучно пошевелил губами и отрицательно покачал головой.

– Аля? – предложила я безнадёжно.

– Аль… Алья…

Да что ж у них за проблема с выговариванием простого русского имени? И, главное, я его как произносила, так и произношу.

– Алия? – наконец выдал Эветьен.

– Хрен с тобой, пусть будет Алия, – смирилась я с недостижимым. – Или Лия. Так даже лучше, меньше вопросов, потому что можно принять за сокращение от Асфоделии.

– Нужно немного практики, и всё, – заверил Эветьен.

– Кстати, я же знаю ваш язык, – вспомнила я. – Говорю на нём, читаю… писать вот ещё не пробовала… может, и думаю уже, просто не замечаю… но откуда? Больше никаких полезных знаний от Асфоделии не сохранилось.

– Скорее всего, это часть ритуала. В чьё бы тело ни перемещали душу, она, душа, должна понимать письменный и устный язык, принятый в местах, где живёт тело. В противном случае зачем Асфоделии отправляться туда, где и она никого не поймёт, и никто не поймёт её?

– То есть, хочешь сказать, Асфоделия не просто решила поменяться с кем-то телами, но собралась… за пределы Империи?

– Ты – прямое тому доказательство, – Эветьен откинул одеяло, встал с кровати.

Оглядел спальню и направился к креслу перед почти потухшим камином. Взял оставленные мной штаны, надел и вышел.

Наверное, надо бы поспешить в Эй-Форийю. Не знаю, в каком часу планировалось возвращение императора в загородную резиденцию, но, думается, явно до восхода солнца.

– Лия?

Чёрт, теперь ещё и к этому имени привыкать.

Дверь приоткрылась, являя встревоженного Эветьена.

– Когда ты в последний раз видела Стефана?

– Ночью, когда мы поднялись сюда после перекуса, – я перебралась выше по подушке, придерживая край одеяла на груди. – Как разошлись по комнатам, так я его и не видела. А что?

– В спальне его нет. И в доме. И куртки его тоже.

– Куда он делся?

– Похоже, ушёл, – Эветьен развёл руками и скрылся за дверью.

Глава 20

Стефанио вернулся примерно через полчаса, когда Эветьен уже собирался организовывать тайную кампанию по поиску загулявшегося государя. Как ни в чём не бывало постучал в дверь парадного входа, дождался, пока мы с Эветьеном едва ли не наперегонки бросимся открывать, прошёл в дом и, не произнеся ни слова, поднялся на второй этаж. Выглядел Стефанио вполне целым, невредимым и здоровым, по крайней мере, физически, и только на челе застыло выражение человека, внезапно узревшего воочию тень отца Гамлета. Разумеется, ответа на вопрос, куда, собственно, Его императорство понесло среди ночи, мы не услышали, равно как и извинений за невольные переживания и крупную подставу – а чем ещё могла обернуться незапланированная отлучка правителя для Эветьена? Всё же за сохранность и безопасность Стефанио отвечал он и, случись что с монархом, по головке его бы точно не погладил. Как бы и вовсе не лишили головы-то…

Впрочем, перед подданными государи не отчитывались и не извинялись.

Стефанио закрылся в гостевой спальне, но уже через несколько минут вышел и отрывисто велел собираться. Нужды в том не было, мы и так давно оделись и готовы были сорваться в Эй-Форийю в любое мгновение. Император попросил у Эветьена плащ попроще, надел, надвинул капюшон поглубже, скрывая лицо. Мне оставалось лишь удивляться, как он вообще вернулся, в одиночку, без сопровождения и хоть какой-то охраны. Даже если уходил недалеко, то всё равно – это Франский квартал, тут сплошь аристократы живут, которые, в отличие от обитателей квартала Беспутного, своего монарха в лицо знали распрекрасно и едва ли могли решить, что ошиблись.