Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая: Критический обзор важнейшей литературы вопроса

Zöckler сознается, что практика постов восточной церкви, при всей своей удивительной для протестанта строгости и внешней, как бы законнической принудительности, все же не лишена известного педагогического достоинства, в качестве полезного в некоторой степени дисциплинарного средства. Однако, вообще-то ученый решительно высказывается против установленной православной церковью практики постов, принципиально находя ее несогласной с духом евангельской и апостольской свободы, [1774] фактически, по своим последствиям, признавая влияние продолжительных и строгих постов в некоторых случаях решительно вредным в гигиеническом и даже в нравственном отношении. Протестантский ученый соглашается признать трактуемую практику постов причиной даже некоторых постыдных явлений народной жизни и считает справедливым наблюдение, что по окончании периодических постов замечается впадение народа в постыдные эксцессы обжорства и пьянства, сопровождающиеся большой и усиленной смертностью (русского) народонаселения. Все это, может быть, и справедливо

отчасти, но оно ведь скорее свидетельствует о низкой ступени умственного, чем нравственного развития народа, — и только. В последнее время даже и в народе замечаются нередкие факты несоблюдения постов, однако гигиеническое и нравственное состояние массы, благодаря этому, ведь не улучшилось. Что же касается вредного будто бы ни влияния постов на народ собственно в гигиеническом отношении, то эта гипотеза решительно разбивается тем бесспорным наблюдением, засвидетельствованным даже статистикой, что не только священники, в общем, конечно, довольно строго соблюдающие посты, но и монахи, совсем — в громадном большинстве — не употребляющие мяса, в среднем живут дольше, чем русские люди других званий и состояний.

О низших классах русского народа говорить в данном случае приходится весьма осторожно, имея в виду их особенное экономическое и бытовое положение. Громадное большинство, напр., великорусского крестьянства, и в «скоромные»-то дни не имеют возможности питаться не только мясом (мясное блюдо — вообще большая редкость на их столе) и рыбой, а даже — нередко — молоком и яйцами. Здесь влияние принудительности и строгости церковных предписаний уже не причем, а имеет место действие фактора совсем иного порядка.

Если же иметь в виду, обсуждение принципиальной стороны вопроса, то для правильного его выяснения нужно твердо установить как апостольское учение о христианской свободе, чего однако автор не делает, так и, с другой стороны, учение православной церкви о

постах. И здесь мы видим у автора, таким образом, — как и в нескольких раннейших случаях, — недостаток твердой принципиальной почвы, основательного знакомства с православным учением об аскетизме. Тогда он, без сомнения, увидел бы, что это учение в своей подлинной чистоте далеко от навязываемого ему протестантами характера внешней законнической принудительности, проводя аскетический принцип последовательно, но усвояя ему лишь второстепенное, вспомогательное и служебное значение и одухотворяя его высшим смыслом.

Наблюдение же Zöckler’a, что в православной церкви принцип аскетизма касается всех христиан, а не одних лишь аскетов по призванию (как это имеет место в католицизме), по существу правильно, хотя и нуждается к уяснению своей сущности. По православному учению, действительно аскетизм — обще-христианское, необходимое требование, так что в православной церкви не может быть принципиального различия между монахами

и не монахами. Если между ними и есть различие, то не в принципе, по существу, а в степени, способе и форме проявления и осуществления обязательного для всех христиан и по существу вполне тожественного идеала христианского нравственного совершенства.

* * *

D. Otto Zöckler. Askese und Mönchtum. Zweite, gänzlich neu bearbeitete und stark vermehrte Auflage der «Kritischen Geschichte der Askese». Zweiter Band (Schluss). Frankfurt а M. 1897. [1775]

* * *