Аскетизм по православно-христианскому учению. Том Ι. Книга вторая: Опыт систематического раскрытия вопроса

Внутреннее духовное совершенство христианина, которое собственно и определяет его способность к богообщению, называется в аскетической литературе чаще всего «чистотою сердца», (puritas cordis) [688], «совершенной чистотой совести» (ἡ κατὰ σονείδησιν τελεία κάθαρσις) [689], «очищением и освящением по внутреннему человеку» [690].

С другой стороны, «не будут сопричастниками Божественной жизни Христа» только и именно те, «которые и всю жизнь свою провели по плоти, и во время исхода (т. е. смерти) оказались не имеющими никакого общения с Богом» [691].

В итоге нашего посильного анализа святоотеческого учения по данному вопросу имеем, что, согласно этому учению, «удел блаженства каждому дан будет такой, сколько кто вместить в себя может этого блаженства, а эта вместимость определяется тем, как кто раскрыл свое существо для принятия небесных благ» [692].

VII.

«Вечная жизнь» постепенно раскрывается еще в земном существовании христианина. — Совершенства и полноты «вечная жизнь» достигнет только в будущем веке. — Почему «вечная жизнь» не может осуществиться во всей её полноте в земной жизни. — Содержание «вечной жизни» в загробном міре. — «Блаженство», как неотъемлемый момент «вечной жизни», как непременный спутник богообщения. — Внешнее состояние праведников и грешников. — Степени блаженства праведников будут соответствовать степени восприимчивости каждого из них к богообщению. — Грешники лишатся «вечной жизни», вследствие неспособности их к богообщению.

«Вечная жизнь» не получается христианином лишь в загробной жизни, в виде независимого от его внутреннего содержания какого–либо внешнего блага [693], а постепенно–органически растет и развивается в нем самом еще в земной жизни. Мало того. В загробном міре и не может начаться духовная жизнь для человека, совершенно не причастного, чуждого «вечной жизни» в земном фазисе своего существования.

По мере того, как достигается христианином состояние святости, – неразрывно с этим – постепенно – осуществляется и конечная цель его – богообщение. Это осуществление имеет свои степени, – начало, продолжение и завершение [694]

. Загробной жизни принадлежит лишь завершение или продолжение этого осуществления, но ни в каком случае не его начало, вопреки прежнему жизненному направлению [695].

Следовательно, «спасение» достигается христианином еще здесь, на земле, хотя и не во всей полноте; «во всей своей светлости» [696], в совершенном, беспрепятственном и нескончаемом развитии оно будет достоянием христианина только в загробной жизни.

Откровение ясно учит о том, что «вечная жизнь» начинается и раскрывается в христианине еще в земном его существовании, среди обычных внешних условий жизни. «Верующий в Сына имеет жизнь вечную» (ἔχει ζωὴν αἰώνιον) [697]. «Ядущий мою плоть и пиющий мою кровь имеет жизнь вечную (ἔχει ζωὴν αἰώνιον) и Я воскрешу его в последний день» 

[698]. «Держись (ἐπιλαβοῦ) вечной жизни, к которой ты и призван» [699].

В святоотеческой письменности совершенно определенно раскрывается та мысль, что человек уже здесь на земле, или фактически живет истинною, «вечною жизнью» общения с Богом или действительно умирает «вечною смертью» пагубного разъединения с Ним. Богоподобная жизнь христианина на земле в действительном богообщении непрерывно и непосредственно переходит в загробную жизнь в Боге и у Бога. По учению Василия В., «чрез крещение в душах освященных обитает Господь» [700]. По словам преп. Макария Е., душа христианина еще ныне

(ἀπὸ τοῦ νῦν) приемлет в себя царство Христово, упокоивается и озаряется вечным светом [701]. Истинный христианин и на земле живет вечной жизнью, и в настоящее время уже упокоивается во Христе [702]. «Предварительно познавши тайны благодати» (ἥδη προεγνωκότες τὰ μυστήρια τῆς χάριτος), христиане уже не дивятся тому, что будут царствовать в будущем веке (ἐν ἑκείνῳ τῷ αἰῶνι μέλλοντες βασιλεύειν) [703]. Будучи еще на земле, они имеют жительство на небе, являются в истинном смысле обитателями и гражданами невидимого міра, хотя пока еще и не вполне, так сказать, не в делом составе своей личности, а только «по уму», «по внутреннему человеку» [704].