Аскетизм по православно-христианскому учению. Том Ι. Книга вторая: Опыт систематического раскрытия вопроса

«Достойные души чрез общение Св. Духа еще здесь получают залог и начатки того наслаждения, той радости, того духовного веселья, которых святые в царстве Христовом будут приобщаться в вечном свете» [714]. По мысли Григория Б., праведный христианин получает после смерти те блага, которых потоки достигали до него еще и на земле, ради искреннего его стремления к ним [715].

Если же будущая жизнь иногда и в Св. Писании [716] и у Отцов Церкви противопоставляется настоящей, то лишь тогда, когда речь идет или о нравственной борьбе [717] или о страданиях от внешних нужд и лишений [718]

, или о состоянии телесного организма и физической жизни человека [719], вообще в таких случаях разумеются или внешние условия земного существования, или же раскрывается то положение, что полное блаженство будет достигнуто только в міре загробном. Что же касается существа загробного блаженства, то оно, хотя и не в полной мере, а лишь в ограниченной степени, но все же доступно и даже, как мы видели, безусловно обязательно для всякого христианина. Истинный христианин именно еще на земле, по мере своего религиозно–нравственного развития, достижения той или другой степени богоподобия в общении с Богом, становится причастным небесного, неземного блаженства, – возвышенной, одухотворенной радости [720] в силу общения с Богом.

С этой точки зрения получают свой точный и глубокий смысл слова преп. Макария Е.: «что внутрь себя собрал человек ныне, то откроется тогда внешним образом» [721]

.

Вот в каком смысле Слово Божие говорит иногда, что христиане «силою Божиею чрез веру» соблюдаются «ко спасению, готовому открыться в последнее время» (ἐν καιρῷ ἐσχάτῳ) [722], что «мы спасены в надежде; надежда же, когда видит, не есть надежда: ибо если кто видит, то чего ему и надеяться» [723] заповедуя вследствие этого «богатеть добрыми делами», собирая себе сокровище, доброе основание для будущего (εἰς τὸ μέλλον), чтобы достигнуть вечной жизни (ἵνα ἐπιλάβωνται τῆς αἰωνίου ζωῆς) [724], которая получается «в веке грядущем» (ἐν τῷ αἰῶνι τῷ ἔρχομένῳ) [725]. Следовательно «только в будущем веке славы человек получает полное

его богатство» [726].

Причина невозможности раскрытия на этой земле вечной жизни во всей свойственной ей полноте, а вместе с тем и невозможность достижения на ней вечного спасения во всем его совершенстве, – заключается не в сущности «вечной жизни» самой по себе, но в состоянии міра и природы, являющихся необходимою средою и неизбежным, обязательным поприщем существования и деятельности христианина, а также в эмпирическом несовершенстве его собственной природы, преимущественно телесной её стороны, не освобожденной пока, не смотря на приобщение христианина вечной жизни, от закона смерти, тления, – уничижения, – вообще указанная причина заключается в условиях земного существования христианина.

Усвоение человеком спасения Христова происходит не путем спокойного, беспрепятственного развития возникшего в тайниках его духовного существа семени вечной жизни, но осуществляется не иначе, как посредством борьбы с враждебными силами, с царством тьмы и греха [727], которые стремятся заглушить этот росток «вечной жизни» [728], потушить затеплившийся в нем огонек святой ревности о достижении вечного спасения [729].

Стремясь отстоять свое неоцененное духовное сокровище – «драгоценную жемчужину» [730], «залог наследия вечной жизни» [731]

, христианин постоянно должен находиться настороже, во всеоружии всех своих укрепленных благодатной помощью сил, неопустительно пользуясь всеми богодарованными средствами [732], подобно опытному и мужественному воину, ни на мгновение не ослабевающему в своем сосредоточенном внимании и в полном вооружении готовому каждую секунду встретить и отразить нападение врага [733].

«Принявши» «Духа от Бога» [734], человек, однако, не освобождается окончательно и от приражений враждебного ему «духа міра сего» [735], проявляющегося в специфически мiрских «обычаях» (κατὰ τὸν αἰῶνα τοῦ κόσμου τούτου) [736] и вообще энергически «действующего (τοῦ νῦν ἐνεργοῦντος) и ныне в сынах противления» [737].

Пришествие Христово фактически еще не сломило окончательно царства зла, – напротив, оно обусловило еще более тесное объединение боговраждебных сил и еще сильнее обнаружило и обострило противоположность между царством добра и царством зла. Вот почему борьба между этими двумя царствами не только не ослабевает, а напротив, становится все интенсивнее, имея достигнуть своего кульминационного пункта пред вторым Христовым пришествием, когда она и завершится полною победою дела Христова [738].