Аскольдова тризна

«Первосвященник, ты оскорбил нас, как и наших собратьев, ты оскорбил все людские права, нарушил уставы церкви... Твой совет состоит из таких же продажных, разнузданных и бесчестных священников и монахов, как и ты сам... Как алчный вор, ты захватил все церковные сокровища... ты душитель христиан... Трусливый тиран, ты носишь имя раба рабов и прибегаешь к предательству, используешь золото и сталь, чтобы быть господином господ... Ты осмеливаешься называть нас нечестивыми! Но как же ты назовёшь клир, который курит фимиам твоему могуществу, воспевает твою власть? Как ты назовёшь своих медноголовых священников, этих исчадий ада, у которых сердца из металла, а чресла из грязи Содома и Гоморры? Эти служители созданы, чтобы пресмыкаться перед тобой. Гордец, они подобны, тебе, они вполне достойны Рима, этого ужасного Вавилона, который ты называешь вечным и непогрешимым святым городом. Да, эта когорта священников, осквернённых прелюбодеяниями, кровосмесительством, насилиями, отравлениями и убийствами, достойна того, чтобы изображать твою проклятую свиту, ибо Рим — логово пороков, обиталище демонов и твоё, папа, ибо имя тебе — сатана!»

Только один из высших иерархов византийской церкви «патриарх в заточении» Игнатий находился после смерти Николая Первого в искренней печали: в островной монастырской церкви он усердно отслужил заупокойную литургию, поминая усопшего добрыми словами. Да иначе и быть не могло, ибо на совете в Риме в 863 году папа объявил Фотия низложенным, а Игнатия — истинным патриархом, хотя никаких изменений в реальном положении ни того, ни другого не произошло, а конфликтная ситуация между Римом и Византией обострилась ещё спором о том, в чьё ведение должна быть отдана только что крещёная Болгария.

В то время Риму удалось более прочно укорениться в Болгарии, чем Константинополю, и поэтому словесные протесты выпали на долю Фотия. Он обратился к другим восточным первосвященникам с письмом, в котором приглашал их на Собор в Константинополь для суда над папой. Главная беда, оказывается, не в том, что Рим присваивает доходы от болгарской епархии, а в том, что он сеет среди новохристиан вероисповедные и культовые ереси, в частности распространяет Символ веры с дополнительным словом filioque’ («и сына»), которого там раньше не было и которого не должно быть. Именно данное слово придаёт тексту тот смысл, что Дух Святой исходит не только от Бога Отца, но и от Бога Сына, а это уже ересь! Римские священники учат болгар поститься в субботу, есть молоко и сыр во все дни Великого поста, кроме последней недели его, и другим возмутительным деяниям, увлекающим болгарских христиан в бездну нечестия. Исходя из этого нужно было осудить и предать анафеме папу Николая Первого и всех, кто его поддерживает[80]

.

К тому же в руки Фотия попала копия письма папы римского болгарскому царю Борису, в котором говорилось: