Аспазия

В таких местах Артемидор приказывал рабам, следовавшим за ними, расстилать восточные ковры или разбивать пурпурную палатку, чтобы отдохнуть или освежиться, или послушать мягкие звуки лидийской флейты, которая по приказанию Артемидора соперничала с пением соловьев в роще.

Рабы и рабыни Артемидора наполняли лес, как Силены, неожиданно появляющиеся из чащи и подающие путнику кубок с вином, или нимфы, предлагающие из рога изобилия цветы и спелые плоды. Маленькое озеро в средней роще было оживлено фигурами всех эллинских морских богов; там и сям мелькали сказочные существа: полурыбы, полуженщины. Сирены лежали на скалах и вместе с тритонами напевали тихие песни. Не было недостатка даже в самом мудром Протее, предсказывавшем будущее желающим.

Перикл также подошел к нему и хотел услышать от него предсказание своей будущей судьбы.

— Если понадобиться, я сумею удержать тебя, — сказал он, шутя, — как и принято делать тобой с теми, которые тебя спрашивают, чтобы ты, приняв новый вид, не ускользнул от спрашивающего.

Но морской старик добровольно отвечал Периклу и сказал ему следующее:

Там, где гнездится соловей,Роскошно благоухают розы,Там благословенные боги готовят тебе счастье,

Держи только его крепче, о герой,Как держишь меня мужественной рукой.Только будучи так удерживаемоНикогда не ускользнет бегущее.

Перикл не понял, что сказал морской старик, но когда после разговора с ним он оглянулся на своих спутников, последние исчезли. Он пошел дальше один. Птицы, перепрыгивающие с ветки на ветку, с дерева на дерево, увлекали его все глубже и глубже в лес. Там и сям на ветвях сидели попугаи, кричавшие Периклу: «Здравствуй! Радуйся! Иди!»

Но вскоре Периклу показалось, что вместо одной птицы он слышит целый хор соловьев в некотором отдалении; вместе с тем до него донесся сильный розовый запах. Он должен был идти мимо цветущих кустов роз и, странное дело, ему казалось, что розовый запах смешивается с запахом индийских благоуханий.

Почти невольно Перикл пошел по направлению пения. Он сделал это машинально, совершенно забывая предсказание морского старика.

Там и сям в полумраке рощи он видел вдали мелькающих сквозь ветви яркого цвета птиц, прыгающих перед путником с ветки на ветку, как будто составляя ему свиту. Птицы вдруг замолкли и, казалось, лукаво глядели на него; тогда Перикл увидел перед собой роскошные розовые кусты, благоухание которых он чувствовал издали. Между ветвями кустов он ясно увидел таинственное существо в белом, сверкающем золотом платье.

Он поспешно подошел, чтобы бросить взгляд в беседку из розовых кустов и среди роз увидел очаровательную сцену. Окруженная целой толпой прелестных детей, одетых в пурпур, с золотыми крыльями за плечами, стояла женщина в ослепительно белом платье, подпоясанном золотым поясом, в венке из роз.

Перикл не мог хорошенько разглядеть лицо красавицы, так как в ту минуту, как он приблизился, маленькие боги любви с особенным усердием принялись опутывать голову, грудь и всю фигуру женщины розовыми цветами, так что она почти исчезла под ними.

Перикл вспомнил о предании, рассказанном его милезийским хозяином, что в этой роще часто появляется сама богиня Афродита, и был готов принять за богиню эту покрытую розами красавицу.

При виде постороннего маленькие Эроты со смехом бросились в разные стороны и оставили опутанную цветами женщину. Перикл вошел в беседку, тогда из-под цветов раздались мольбы пленницы об освобождении. Перикл разорвал одну из розовых цепей, откинул розы, покрывавшие лицо красавицы и взгляд его встретился со сверкающим взглядом Аспазии.

Первым чувством Перикла была безграничная радость, но через мгновение на его губы уже стал проситься вопрос: благодаря каким обстоятельствам сделалось возможным такое неожиданное свидание? Но тут Аспазия поднялась, сбросила с себя розовые путы и сказала серебристым голосом: