Ассасин Его Святейшества

– Если же мне, Зигвульф, не удастся завладеть этим кувшином как главным свидетельством, то я буду вынужден прибегнуть к более трудоемкому способу: подменить перечень аварского клада в той его части, что содержит упоминание о данном кувшине. Это позволит мне сослаться на записи, если я решу выдвинуть против распорядителя и его сподвижников обвинения.

Я внутренне напрягся: то, что из этого следовало, подразумевало мое участие.

– Я уже устроил так, чтобы некий человек отправился в места, где некогда был найден клад, – продолжил архиепископ, – а именно на развалины Хринга аваров – их главной крепости[8].

Говорил Арн неспешно, все равно что вбивал точными ударами гвозди:

– Ему указано опросить всех тех, кто может помнить этот самый кувшин или же то, что с ним случилось. Этот человек лично участвовал в последнем штурме и неплохо изъясняется на тамошнем языке.

Голос архиепископа сделался холодно-обыденным:

– Ты, Зигвульф, будешь этого человека сопровождать. И вести учет тому, что он выявит. Ты подготовишь мне подменную страницу аварской описи. И сделаешь ее настолько подлинной, насколько это способна сделать человеческая рука.

Но и этим неприятные сюрпризы архиепископа, как оказалось, не исчерпывались.

– Я знаю, возможность этого довольно мала, но золотых дел мастер, изготовивший тот замечательный сосуд, возможно, все еще при деле. Так вот я хочу, чтобы ты разыскал и того мастера. К тому же его метку ты знаешь.

– Но он мог погибнуть во время аварской войны или же податься в бега, – робко возразил я.

От моего довода архиепископ небрежно отмахнулся:

– Это не мешает предпринять усилия по его поиску.

Ум мой был так переполнен огромностью данного поручения, что следующие слова архиепископа я едва не прослушал.

– Ну а если мастера удастся найти, то ты должен будешь заказать ему копию того кувшина, которую и доставишь мне, чтобы я использовал ее как свидетельство в деле против Альбина.

У меня буквально отвисла челюсть:

– Копию? Но это означает, мой господин, что свидетельство будет… подложным.

Взор архиепископа Арна был бесстрастен и тверд:

– Но приведет к тому же итогу, что и подлинное. Ты же видел, какой эффект тот кувшин произвел на папского распорядителя.

Лицо мое, вероятно, выдавало такое замешательство, что мой собеседник издал колкий смешок.

– Чтобы успокоить твою совесть, Зигвульф, скажу тебе, что и сам Рим, если это выгодно Папе, не чурается подлогов. Ты, должно быть, слыхал о так называемом Даре Константина?

– Лишь в самых общих чертах, мой господин. Это вроде как грамота, подписанная римским императором Константином, о передаче наместнику Святого Петра – то есть Папе – духовной власти над всем западом Римской империи.

– Со всеми материальными последствиями, – хмыкнув, заверил меня архиепископ. – Так вот, все эти несколько недель люди Льва только и делали, что махали перед лицом короля Карла этой самой грамотой. Хотя нам известно, что это фальшивка. Подделка, изготовленная неким хитромудрым писцом для папских анналов.

Я промолчал, вспоминая между тем отзывы Павла о лукавых и своекорыстных устремлениях папских крючкотворов. Арн подошел к столу и, взяв с него какую-то подготовленную записку, вручил ее мне.

– Это отнесешь в казначейство, – указал он. – Разрешение на тысячу солидов из того, что осталось от аварской сокровищницы. – Он язвительно улыбнулся: – Весьма кстати. Если тебе удастся отследить того мастера, то эти монеты он переплавит на изготовление копии кувшина.

Вставая с табурета, я болезненно поморщился. Надо же, любое шевеление словно пробуждало новый источник боли!

– Когда будет встреча с человеком, которого мне сопровождать в земли Аварии? – поинтересовался я.

Судя по взгляду, архиепископ счел мой вопрос за глупость.

– Разумеется, на выезде. К аварам вы оба отправитесь, как только мой секретарь подготовит чистовик письма с просьбой о содействии, что я составил маркграфу Баварии Герольду. Письмо предназначено лично ему, так что смотри, чтобы оно ненароком не попало в чужие руки.

Второй раз за истекшие сутки меня пробрало неуютное чувство, будто я являюсь пешкой в некоей большой игре, которую архиепископ не желает подвергать огласке. Маркграф Герольд является близким доверенным лицом короля и крупным землевладельцем, к тому же женатым на сестре Карла. Именно ему король поручил в свое время усмирить приграничную провинцию, включающую в себя ныне покоренные аварские земли, а затем доверил и править ею. Если же маркграф Герольд так или иначе входит в замыслы архиепископа Арна, то это значит, что я вовлечен в наиважнейшие дела государства.